Андрей Серенко. Региональная позиция в отношении «Талибана»* все жестче входит в противоречие с международной

Источник: Росбалт

Первые итоги 5-го раунда Московского формата консультаций по Афганистану (Казань, 29 сентября 2023 года).

1. Признание Россией режима (временного правительства) «Талибана»* (запрещенного в РФ террористического движения) по-прежнему невозможно. Главная причина — отсутствие признаков готовности талибов к компромиссу по треку инклюзивного правительства. Россия сделала эту позицию главной в качестве условия признания, талибы ее категорически отрицают и настаивают на признании актуального временного правительства. Либо кто-то должен будет уступить, либо все останется как есть надолго.

2. Режим талибов постепенно завоевывает себе союзников из числа стран Центральной Азии. Вполне отчетливую проталибскую позицию занял сегодня Казахстан. Более тонко, но в целом комплиментарно в отношении временного правительства талибов ведут себя Узбекистан и Киргизия (последняя, как и Россия, отчетливо настаивает на инклюзивном кабмине в Кабуле). Туркменистан и так давно партнерствует с «Талибаном». По-прежнему последовательную жесткую позицию в отношении режима «яростных мулл» занимает лишь Таджикистан — несмотря на очевидные расхождения в этом вопросе с важным для Душанбе Пекином. Значит, не все пока в Таджикистане контролируют китайские друзья.

3. Постепенную консолидацию коллективной позиции большинства участников Мосформата можно назвать отложенным признанием «Талибана»: в принципе не против, но надо все же еще кое-что шлифануть — инклюзивное правительство, как уже понятно, ну и там еще немножко с наркотиками побороться <…> и с ИГИЛ (запрещенной в РФ террористической организацией) заодно.

4. Региональная позиция в отношении «Талибана» (выражаемая в том числе через Мосформат) все жестче и ярче входит в противоречие с международной позицией, продвигаемой структурами ООН и пресловутым коллективным Западом, — те настаивают не на инклюзивном правительстве в Кабуле, а на отказе талибов от режима гендерного апартеида, возвращении женщинам прав республиканского периода. Дальнейшее продвижение «регионалов» и «международников-западников» по разным трекам неизбежно приведет к открытой конкуренции между ними.

Разведка США заинтересовалась доступом к Китаю через Ваханский коридор

Американские разведчики через Вахан ищут доступ к Китаю и надеются в этой работе на поддержку талибов

Источник: ИА Реалист

Неделю назад сотрудники американских спецслужб посетили Афганистан, пишет руководитель Центра изучения афганской политики Андрей Серенко со ссылкой на источники, близкие к разведслужбе Фронта национального сопротивления Афганистана (ФНСА). По его информации, прикрытием для визита стала конференция американо-афганской торговой палаты, которая прошла в Кабуле под председательством первого вице-премьера правительства талибов муллы Абдула Гани Барадара.

«Сотрудники американской разведки, изображавшие потенциальных инвесторов, интересовались, в частности, ситуацией в Ваханском уезде провинции Бадахшан… Американские разведчики через Вахан ищут доступ к Китаю и надеются в этой работе на поддержку талибов», — утверждают источники эксперта в ФНСА. Они уверены, что «агентура ЦРУ готовит Пекину сюрпризы с афганской территории».

Ваханский коридор проходит через в афганскую провинцию Бадахшан и расположен на пересечении четырех стран: Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана. Коридор имеет длину около 350 км и ширину от 16 до 64 км. Через него пролегают наиболее оптимальные коммуникации, связывающие восточные провинции Афганистана и север Пакистана с афганским Бадахшаном.

Ваханский коридор имеет большое геостратегическое и геоэкономическое значение для Афганистана, Китая и Пакистана. Однако открытие этого коридора будет иметь серьезные последствия для региональных и глобальных игроков, участвующих в Афганистане, особенно Индии и США.

Афганистан: неожиданное предложение Азербайджану

Источник: Caliber.Az

«Исламский эмират Афганистан» готов обеспечить работу азербайджанского посольства в Кабуле. Об этом заявил пресс-секретарь движения «Талибан» Забихулла Муджахид в интервью CBC. «Мы на сто процентов готовы к открытию азербайджанского посольства в Афганистане. Мы готовы, так скажем, разровнять почву и провести соответствующую работу. Нам в свою очередь также хотелось бы иметь своих представителей в Азербайджане», – подчеркнул официальный представитель талибов.

«Исламский эмират Афганистан» также заявил, что поддерживает Азербайджан в вопросе территориальной целостности. «В первую очередь хочу сказать, что мы всегда выступали и выступаем за то, чтобы все страны с уважением относились к границам и территориальной целостности друг друга. Как вы знаете, для Афганистана вопрос территориальной целостности чрезвычайно важен. Думаю, что в той же степени, как он важен и для Азербайджана», – подчеркнул Забихулла Муджахид.

И добавил, что все вопросы все-таки лучше решать мирным путем: «Мы не хотим, чтобы между какими-либо странами разгоралась война».

Насколько было бы правильно и в интересах Азербайджана устанавливать дипломатические отношения с де-факто правящим в Афганистане режимом талибов? Не может ли это вызвать негативной реакции со стороны крупных мировых держав и международных организаций? Стоит ли торопиться в этом вопросе?

Руководитель российского Центра изучения афганской политики Андрей Серенко отмечает, что «Талибан» де-факто находится у власти в Афганистане более двух лет, однако, за это время он так и не сумел решить проблему своего международного признания.

«Несмотря на все усилия талибов, ни одно государство в мире не признало их режим. Очевидно, что проблема внешнего непризнания является одной из главных для «Талибана», руководство этой террористической группировки по-прежнему пытается решить её и надеется, что им удастся прорвать кольцо международной изоляции и добиться внешней легитимации режима в Кабуле. Поэтому такого рода предложения, как Азербайджану, талибы делают и другим странам. Однако, пока усилия в этом отношении тщетны. Можно говорить, что пока существует неформальный международный консенсус о непризнании правительства «Талибана»», — рассказал эксперт.

Что касается гарантий безопасности для дипломатических представительств в столице Афганистана, то здесь дела обстоят не слишком гладко, говорит он.

«В прошлом году в Кабуле произошли нападения террористов на дипмиссии и граждан России, Пакистана и Китая. Во всех случаях ответственность за нападения взял на себя афганский филиал ИГИЛ. В результате этих атак были убиты два сотрудника посольства России, ранен посол Пакистана, а также китайские граждане. Следует отметить, что ничего подобного не было все 20 лет, пока в Кабуле у власти находилось республиканское правительство, а в стране присутствовали войска США и НАТО. Так что можно говорить, что с приходом талибов к власти условия безопасности для дипломатических представительств в Кабуле существенно ухудшились», — объясняет Серенко.

По его мнению, сложно всерьёз говорить о каких-то достижениях талибов за два последних года. Афганистан уверенно катится в пропасть системного социально-экономического и гуманитарного кризиса. И если он до сих пор не наступил, то лишь потому, что мировое сообщество, прежде всего США и ЕС, оказывают Афганистану широкую гуманитарную помощь.

«Однако и это не спасает миллионы афганцев от нищеты и голода: в настоящее время более 80 процентов населения Афганистана живут за чертой бедности, около 70 процентов недоедают. В стране отсутствуют серьёзные экономические проекты, нет инвестиций, парализована банковская система. Талибы создали режим религиозно-военной диктатуры, который беспощадно подавляет малейшие проявления оппозиционности, активно использует этнические чистки против непуштунской части населения. Талибы создали режим гендерного апартеида, низведя женщин до статуса граждан второго сорта, лишив их реальных прав на образование, труд, качественное медицинское обслуживание. В Афганистане, несмотря на публичные обещания талибов, укрепляют свои позиции различные международные террористические организации, в частности, ИГИЛ: реальная численность боевиков афганского филиала «Исламского государства» выросла с 4,5 тысяч в 2021 году до более чем 20 тысяч в 2023-м. Талибы успешно развивают наркоэкономику, дополняя героиновый сегмент синтетическими наркотиками», — сообщил глава центра.

Пожалуй, единственное достижение талибов за два года, считает он, это то, что они прекратили масштабные боевые и террористические действия против афганского народа, которые вели более 20 лет.

«Как только талибы перестали устраивать взрывы в городах и нападать на органы власти и управления, появилась возможность говорить об улучшении ситуации с безопасностью. Но это произошло не потому, что убийцы, совершавшие все эти преступления долгие годы, вдруг превратились в политических вегетарианцев — просто убийцы пока перестали убивать. Но это не значит, что они однажды не займутся этим делом снова. Тем более, что практики внесудебных расправ, пыток и убийств бывших афганских военных, сотрудников полиции и службы безопасности республиканского правительства, несмотря на обещания талибов, продолжаются все два последних года. Обещаниям талибов, как и других террористов, никогда не следует доверять», — уверен Серенко.

Андрей Серенко: «России важно обеспечить безопасность южных (афганских) границ СНГ»

Источник: Politrus

Россия таки изменила свою политику в отношениях с Афганистаном, если не совсем отказавшись от контактов с режимом талибов, то публично показав наличие таковых и с лидером Фронта национального сопротивления Афганистана (ФНСА) Ахмадом Масудом, а также другими оппозиционными лидерами.

И в этом вопросе полностью сбылся прогноз Андрея Серенко — директора Аналитического центра Российского общества политологов (РОП), руководителя Центра изучения афганской политики (ЦИАП). Совершенно логично, что именно к нему PolitRUS и обратился с просьбой рассказать о дальнейшем возможном развитии событий на афганском направлении.

— Насколько сегодня велика вероятность прихода к власти в Афганистане этих сил? Готова ли помогать этому Россия и каким именно образом: добрым словом, финансами, вооружениями?

— Да, из Москвы начали поступать вполне отчетливые сигналы об изменении российской стратегии в отношении Афганистана. Конечно, во многом эти изменения носят запоздалый и догоняющий характер, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда…

Главное изменение в подходе России к афганскому кризису заключается в отказе Москвы складывать все политические яйца в одну — талибскую — корзину. Разумеется, Россия не может пойти на разрыв де-факто официальных отношений с режимом «Талибана»*. Это было бы не менее глупо, чем делать ставку только на эти отношения. Но Москва уже демонстрирует публичную готовность сотрудничать с оппонентами талибов.

Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНСА) под руководством Ахмада Масуда — один из таких оппонентов, кстати, не единственный. И это только первый ход Кремля. На непубличном уровне уже несколько месяцев проходят довольно интенсивные контакты российской стороны и с другими оппозиционными афганскими силами и политиками. Несомненно, это очень важная и позитивная корректировка стратегии России в афганском вопросе.

Афганская политическая игра традиционно сложна, в ней участвуют самые разные группы со своими интересами, планами, стратегиями, союзниками, а также, увы, предрассудками и комплексами. Еще больше эта игра усложнилась в последние несколько лет, поэтому пытаться связать себя какими-то прочными отношениями и обязательствами в такой игре, по меньшей мере, в ближайшей перспективе наивно и, безусловно, ошибочно. Хотя бы потому, что эти самые многочисленные афганские политические группы постоянно находятся в динамике — договариваются между собой или разрывают отношения, меняют партнеров внутри страны и в пестрой афганской политэмиграции. Нередко в такой игре союзник за пару месяцев превращается во врага и наоборот…

Важно также помнить о решающем факторе внешнеполитической поддержки в большой афганской игре. Как показывает практика, в Афганистане успешными оказываются только те политические проекты, которые опираются на уверенную и длительную ресурсную поддержку из-за рубежа.

Однако прежде, чем можно будет говорить о появлении некой перспективной стратегической коалиции в афганском политическом пространстве, что предполагает наличие достаточно мощной собственной афганской политической силы (группы, движения, партии), а также ее всесторонней поддержки какой-либо иностранной державой, должен пройти длительный период политических торгов, взаимных компромиссов, согласования интересов и обязательств и, конечно, избавления от иллюзий…

В афганской игре нужно опираться на здравый смысл, прагматичный, даже циничный расчет, постоянно совершенствуя инструменты контроля партнера и, конечно, осуществляя максимально широкий мониторинг динамики политического процесса внутри Афганистана и в афганских эмигрантских группах.

У меня очень много хороших друзей и прекрасных знакомых среди афганцев. С ними очень легко и приятно дружить именно в сугубо личном, человеческом смысле. Но не надо питать иллюзий, что можно заручиться вечной дружбой каких-либо афганских политических групп, партий, союзов или движений. Личные отношения это одно, политика — совсем другое дело.

Поэтому в политических отношениях с афганскими политическими группами стоит избегать иллюзий, эмоциональных очарований, «избытка чувств». Только холодный расчет, максимально прагматичное соблюдение баланса сил и интересов в отношениях, честность в выполнении своих обязательств и неукоснительное требование того же от партнера.

И, конечно, всегда нужно помнить, что в афганской политической игре решающими факторами являются деньги и сила. Если вы бедны и слабы, то вам нечего делать в афганской политике, с вами просто никто не станет разговаривать, не то, что заключать какие-либо сделки и альянсы.

Что касается ближайших перспектив прихода к власти в Афганистане ФНСА или других оппозиционных сил, то конечно, это пока маловероятно. Режим талибов, несмотря на усиливающиеся в нем тенденции деградации, внутренней конкуренции и очевидной неспособности самостоятельно создать эффективное современное государство, рано списывать со счетов. Талибы сохраняют контроль в целом над страной за счет террористических практик и прямого насилия.

Руководство талибской хунты постоянно наращивает численность структур насилия, которые спрятаны под благозвучными брендами армии, полиции и службы разведки «исламского эмирата». На самом деле, это все те же, но уже гигантские террористические группировки, подчиняющиеся нескольким лидерам Талибана. Не менее 50% своего госбюджета государство талибов тратит на силовые ведомства, то есть на вооруженные отряды боевиков. И это объяснимо: «яростные муллы» ничего не могут предложить Афганистану и афганскому народу в части развития экономики, социальной и гуманитарной сферы — поэтому они делают ставку на прямое насилие, страх, психологический и физический террор.

Второй ресурс выживания государства талибов — внешняя финансовая и экономическая помощь, которая под видом гуманитарной поступает от США и ряда других западных стран. В значительной мере именно благодаря Америке режим «Талибана» все еще существует на афганской земле. Свою финансовую подпитку талибов в Вашингтоне объясняют заботой о «бедных простых афганцах», однако рядовым гражданам Афганистана от американской гумпомощи достаются крохи — абсолютное большинство западных финансовых ресурсов главари «Талибана» присваивают себе и расходуют на собственные цели, в том числе, на укрепление и расширение рядов боевых подразделений террористов-талибов.

Однако, несмотря на все эти факторы, режим «Талибана» в Афганистане в его нынешнем виде не вечен. Он либо начнет внутреннюю трансформацию и адаптацию к ожиданиям афганцев и мирового сообщества, либо через какое-то время рухнет под натиском системного кризиса, экономических проблем и внутренних конфликтов между соперничающими за власть и ресурсы кланами талибов.

Разумеется, свой важный вклад в ослабление талибского режима внесет и вооруженное афганское Сопротивление, наиболее яркими группами которого сегодня являются Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНСА) Ахмада Масуда и Фронт свободы Афганистана (ФСА) генерала Ясина Зии. Я думаю, Россия постарается поддерживать и развивать контакты с обеими этими группами Сопротивления. Собственно, по моим данным, это уже происходит.

— Какова реакция «Талибана» на афганскую многовекторность Кремля? Не станут ли «яростные муллы» мстить за это Москве через нападение на республики Центральной Азии, так и совершая теракты в самой России?

— Официальный визит Ахмада Масуда в Москву, конечно, вызвал настоящий шок в руководстве «Талибана». Мои афганские друзья, хорошо знакомые с ситуацией, сообщают, что агентуре Главного управления разведки (ГУР) талибов дано указание собрать максимально возможную информацию о встречах лидера ФНСА в российской столице — имена и должности российских собеседников, темы и содержание бесед в ходе непубличных встреч, планы Москвы на дальнейшее сотрудничество с МАСУДОМ… Говорят, талибы даже хотели бойкотировать участие в заседании Московского формата консультаций по афганскому урегулированию, которое 29 сентября пройдет в Казани. Но в итоге лидеры «Талибана» передумали и решили отправить делегацию в столицу Татарстана, опасаясь, что в случае отсутствия талибских представителей, афганские места за столом консультаций займут представители афганского Сопротивления.

Впрочем, нельзя исключать того, что талибы еще «передадут привет» Москве за сотрудничество с Ахмадом Масудом и другими лидерами афганского Сопротивления. Как показывает практика, главари «Талибана» вполне могут сделать это чужими руками, например, осуществить теракт против российского посольства в Кабуле под флагом афганского филиала «Исламского государства»* (ИГИЛ, ISIS)*. Не секрет, что глава МВД талибов Сираджуддин Хаккани поддерживает самые тесные связи с руководителями афганского филиала ИГИЛ — «Вилаята Хорасан»* и имеет возможность списывать на него теракты, которые на самом деле, осуществляются по заказу «сети ХАККАНИ» и других фракций «Талибана». На мой взгляд, сегодня дипмиссии России в Кабуле следует усилить меры безопасности.

Талибы также контролируют боевиков других джихадистских групп, базирующихся на афганской территории, в том числе тех, кто мечтает о переносе джихада в республики Центральной Азии, на Южный Кавказ и в Россию. Эти террористы также могут по заказу талибских лидеров осуществить атаки за пределами Афганистана. Различные источники, заслуживающие внимания, например, сообщают о планах боевиков — выходцев из центрально-азиатских государств — совершить теракты в Таджикистане, в том числе, против 201-й российской военной базы, а также посольств России и Ирана в Душанбе. Насколько мне известно, российские и таджикские силовики в курсе этих намерений террористов и уже предприняли ряд превентивных мер. Несколько дней назад на таджикско-афганской границе была ликвидирована группа боевиков «Джамаата Ансарулла»*, которые пытались проникнуть на территорию Таджикистана для совершения терактов в этой республике. Это очевидный успех силовиков, однако расслабляться не стоит — террористы, нашедшие укрытие под флагом талибов в Афганистане, будут стремиться атаковать цели в Таджикистане, Узбекистане, Киргизии, Казахстане.

— Учитывая тесную связь «Талибана» с Исламабадом — крайне обиженным сегодня на Москву за растущее партнерство с Нью-Дели, не откроют ли второй фронт против России именно талибы? По «просьбе» и за увеличение финансирования от США…

— Талибам пока нет необходимости делать грязную работу своими руками — для этого у них есть джихадистская обслуга из числа боевиков афганского филиала «Исламского государства», «Аль-Каиды»*, «Джамаата Ансарулла» и других террористических группировок. И эти ребята, конечно, будут рады «за долю малую» принять участие в открытии второго, джихадистского фронта против России в Центральной Азии.

На мой взгляд, если Москва сейчас не предпримет решительных и энергичных мер на упреждение вполне очевидных угроз в регионе, возникновение второго, террористического фронта на афганском направлении может стать реальностью уже в 2024 году.

Полагаю, России сегодня необходимо заняться комплексными мероприятиями по обеспечению безопасности южных (афганских) границ СНГ. И здесь важно будет не только усилить пограничные войска Таджикистана и Узбекистана, но и создать новые возможности для силового прикрытия госграницы с афганской стороны. В этом смысле сотрудничество России с силами афганского Сопротивления — ФНСА и ФСА — имеет важнейшее значение. Сегодня бойцы Ахмада МАСУДА и Ясина ЗИИ, которые с оружием в руках противостоят не только талибам, но и боевикам ИГИЛ, становятся естественными союзниками Москвы.

Поэтому, на мой взгляд, необходимо в кратчайшие сроки разработать и начать практическую реализацию российской стратегии поддержки и сотрудничества с ФНСА и ФСА. Речь должна идти как о политической и финансовой помощи со стороны Москвы, так и о содействии в перевооружении и боевой учебе бойцов афганского Сопротивления. Необходимо также предусмотреть возможность нанесения регулярных воздушных ударов по лагерям террористов в Северном Афганистане. Целью всех этих усилий должно стать образование «пояса безопасности» вдоль всей афганской границы с республиками Центральной Азии. Только в этом случае можно будет говорить о невозможности открытия второго фронта против России в регионе.

Кстати, в формировании этого «пояса безопасности» в Северном Афганистане могут принять участие и некоторые местные группы талибов из числа афганских таджиков и узбеков. Уверен, многих их командиров в Бадахшане, Кундузе, Тахаре и других северных афганских провинциях можно будет успешно мотивировать в части поддержки усилий Москвы по укреплению безопасности в зоне афганского пограничья.

Повторюсь, для достижения своих целей в Афганистане и регионе России необходимо поддерживать контакты и развивать сотрудничество с самыми разными силами и политическими игроками. И таких партнеров можно найти и в афганском Сопротивлении, и в афганской политэмиграции, и в локальных группах талибов в Северном Афганистане.

* — террористическая организация, запрещена в РФ.

Андрей Николаевич Серенко — руководитель Аналитического центра Российского общества политологов (РОП), эксперт Волгоградского регионального отделения РОП, председатель Экспертного совета Фонда изучения электоральной политики и электоральных процессов (ФИЭП), координатор Клуба экспертов Нижнего Поволжья (г. Волгоград), ведущий эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА).