Оригинал материала: Известия — «На пороге перемен»

Авторы: Проректоры Дипломатической академии МИД России Олег Карпович и Михаил Троянский

Информационная война, с первых минут сопровождающая специальную военную операцию РФ на Украине, породила тиражируемые в мировых, особенно в западных, СМИ превратные, оторванные от реальности трактовки целей и мотивов российской стороны. Попытки Москвы в течение многих месяцев и даже лет донести до международной общественности информацию о реальном положении дел и наших озабоченностях демонстративно игнорировались. Дошедшая до абсурда демонизация России в последние дни призвана окончательно подменить в этом вопросе факты эмоциями и пропагандистскими клише.

Итак, что же в реальности стало причиной специальной военной операции? В первую очередь, безусловно, обострение спровоцировал кризис вокруг Донбасса, который Киев на протяжении многих лет доводил до точки кипения через саботаж Минских соглашений. Представители украинского руководства неоднократно заявляли о том, что подписанные в Минске документы на практике нереализуемы и нуждаются в некоем пересмотре. При этом демонстративное нежелание Киева двигаться в русле мирного процесса годами игнорировалось западными странами, включая Францию и Германию. Если бы взаимодействие Украины с ДНР и ЛНР развивалось по модели диалога Молдавии с Приднестровьем, ситуацию еще можно было бы признать терпимой, но откровенное игнорирование дипломатического процесса Киев дополнял усиливавшейся с каждым годом блокадой Донбасса и максимальным наращиванием своей военной группировки на линии соприкосновения. Ситуация усугублялась жестким подавлением оппозиционных настроений на неподконтрольных республикам территориях Луганщины и Донетчины. Явным образом создавались предпосылки для решения вопроса по сценарию ликвидации Сербской Краины в 1995 году. Именно эту схему эскалации в 2008-м избрала Грузия в Южной Осетии. На сей раз руководство России приняло решение действовать на опережение.

Во-вторых, на территории всей Украины, и особенно в ее юго-восточных областях, годами проводилась политически оформленная линия на притеснение русскоязычного населения и любых противников языковой и идеологической унификации страны. Еще в 2014 году в Харькове, Одессе, Днепропетровске и ряде других городов были физически уничтожены десятки активистов пророссийских движений. В последние годы к угрозам и запугиванию в адрес оппозиции добавились санкции, вводимые властями Украины против собственных граждан, и ликвидация нелояльных СМИ. Одновременно для боевых неонацистских формирований, таких как батальоны «Азов» или «Айдар», группировка С14, «Правый сектор» (запрещены в РФ) и др., создавались максимально благоприятные условия. Критика со стороны международных организаций, включая ООН и Совет Европы, не влияла на позицию Киева, все эти годы чувствовавшего поддержку из Вашингтона. В перспективе такой курс вел страну к хаосу гражданской войны.

Наконец, сложившийся до 24 февраля статус-кво создавал серьезную угрозу международной безопасности. Отказ Киева признавать выбор жителей Крыма и Донбасса в сочетании с закрепленным в конституции Украины курсом на вступление в НАТО и многократно артикулировавшимися сожалениями относительно неядерного статуса страны (выступление Владимира Зеленского в Мюнхене стало лишь кульминацией дискуссии, которая давно велась в украинских политических кругах) создавали риски возникновения конфликта глобального масштаба. Нежелание Запада объявить мораторий на расширение НАТО и отказаться от интеграции Украины в альянс наглядно показывало, что в Брюсселе и Вашингтоне явно готовы сыграть на обострение.

У украинских властей были все возможности для того, чтобы предотвратить развитие событий по драматичному сценарию, чреватому страданиями мирного населения, но они выбрали путь конфронтации. Ее скорейшее окончание теперь является единственным условием деэскалации многолетнего — и взрывоопасного — кризиса вокруг Украины.

Карпович Олег Геннадьевич — эксперт Российского общества политологов, доктор политических наук, доктор юридических наук, профессор, проректор по научно работе Дипломатической академии МИД России, директор Иснтитута актуальных международных проблем