Андрей Николаевич Серенко – руководитель Аналитического центра Российского общества политологов (РОП), эксперт Волгоградского регионального отделения РОП, председатель Экспертного совета Фонда изучения электоральной политики и электоральных процессов (ФИЭП), координатор Клуба экспертов Нижнего Поволжья (г. Волгоград), ведущий эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА).

Пакистан готовит к отправке в зону СВО наёмников для ВСУ

Готовится к отправке из Пакистана на Украину «батальон» из боевиков-наемников, завербованных в Сирии, Ираке и Афганистане. Об этом сообщает Андрей Серенко со ссылкой на источники, знакомые с ситуацией.

«Для участия в войне против России на стороне Киева уже завербованы не менее 560 афганцев. Сейчас все эти наемники находятся на территории Пакистана, где организована специальная учебно-фильтрационная база», — заявили источники. Пакистанские инструкторы при участии «внешних консультантов» просеивают на базе желающих погреть руки на конфликте — или отдать жизнь, как получится.

Всех признанных годными «к войне с русскими» ждет двухмесячная подготовка там же, на базе, сообщили источники. Вербовочная кампания в «пакистанский батальон» продолжается, отметили они.

Черные флаги «Хорасана»

Оригинал статьи: Газета «Совершенно секретно»

Около месяца назад на сайте Региональной антитеррористической структуры Шанхайской организации сотрудничества (РАТС ШОС) появилось сообщение о гибели «амира» «Вилаята Хорасана»** – главаря афганского филиала «Исламского государства»* (ИГ, организация запрещена в РФ) Шахаба аль Мухаджира (он же инженер Санаулла Гафари). Авторы сообщения, ссылаясь на многочисленные, но официально неподкрепленные источники, утверждали, что Шахаб аль-Мухаджир якобы был ликвидирован 6 июня разведкой «Талибана»*** (организация запрещена в РФ) в афганской провинции Кунар. При этом никаких заявлений или доказательств, подтверждающих этот факт, ни со стороны талибов, ни со стороны ИГ* опубликовано не было. Как позже сообщили наши источники, хорошо знакомые с ситуацией в «Вилаяте Хорасан»**, слухи о смерти «инженера Санаулло» оказались преувеличенными: выяснилось, что он жив и вполне здоров, чтобы продолжать руководить афганским филиалом «Исламского государства»* – пожалуй, самой опасной террористической организацией в регионе, уверенно перехватывающий пальму джихадистского первенства у «Талибана»***, «Аль-Каиды»**** и других запрещенных в РФ структур.

За почти восемь лет существования, афганский филиал ИГ* переживал периоды взлета и падения. В 2015 году «Вилаят Хорасан» ** зашел на региональный джихадистский рынок, энергично подвинув с занимаемых позиций его многолетних монополистов – талибов и боевиков «Аль-Каиды»****, которые доминировали в афганской террористической системе на протяжении двадцати лет. Костяк первых групп ИГ* тогда составили полевые командиры и боевики пакистанского «Талибана»*** – «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП, организация, кстати, не запрещена в РФ), а также «сети Хаккани»***** (запрещена в РФ) – самой агрессивной фракции афганского «Талибана»***.

Главарь афганского филиала ИГ* Шахаб аль Мухаджир по данным источников не был ликвидирован, а значит награда за информацию о его местонахождении, предлагаемая спецслужбами США, все еще актуальна

Злые языки утверждают, что если перешедшие на сторону ИГ* пакистанские талибы сделали это из-за обид на свое высшее руководство, которое не смогло создать достойный социальный лифт для некоторых амбициозных командиров ТТП, то перебежчики из «сети Хаккани»*****, наоборот, действовали с санкции своего начальства. По словам ряда бывших сотрудников афганских спецслужб, главари «сети Хаккани»***** уже в 2015 году разглядели перспективность бренда «Исламского государства»* на региональном рынке джихада и попытались взять его под контроль, «сбросив» в ряды ИГ* некоторых своих оперативников. И, похоже, в значительной мере хакканистам это сделать удалось: якобы уничтоженный в начале июня 2023 года в Кунаре «амир» «Вилаята Хорасан»** 28-летний Шахаб аль-Мухаджир до своего появления в афганском филиале ИГ* являлся одним из самых успешных оперативников «сети Хаккани» *****.

Афганские источники из числа бывших офицеров разведки не сомневаются, что Шахаб аль-Мухаджир всегда, даже после ухода в ИГ*, сохранял самые тесные связи с главарем «сети Хаккани»***** Сираджуддином Хаккани (ныне – министр внутренних дел в правительстве афганских талибов). Более того, до недавнего времени Шахаб аль-Мухаджир совершенно спокойно проживал в доме своего брата в 5-м микрорайоне Кабула и регулярно встречался с Сираджуддином Хаккани, боевики которого контролируют сейчас столицу Афганистана. Возможно, нельзя категорично утверждать, что весь «Вилаят Хорасан»**, все его группировки, командиры и боевики действуют сегодня под полным контролем главы МВД «Талибана»***.

Однако, несомненно, что «сеть Хаккани»***** в значительной степени влияла ранее и продолжает влиять на деятельность «Исламского государства»* в Афганистане и использует бренд ИГ* для совершения террористических акций и операций, которые по каким-то причинам не хочет связывать собой и другими фракциями афганских талибов.

«Разноцветие» ИГ* в Афганистане

Вообще, когда говорят об ИГ* в Афганистане, следует иметь в виду, что это в значительной степени джихадистская франшиза, которую используют в своих интересах самые разные террористические и криминальные «предприниматели». В период позднего республиканского правления (2015–2021 годы) в Афганистане существовало параллельно несколько группировок ИГ*. Во-первых, ИГ* «в законе» – признанный центральным (ближневосточным) офисом «Исламского государства»* филиал ИГ* («Вилаят Хорасан»**). Во-вторых, террористические группы в различных регионах Афганистана, формально присягнувшие на верность «халифу» «Исламского государства»*, но де-факто сохраняющие самостоятельность и не подчиняющиеся руководству «Вилаята Хорасан»**. В-третьих, группы боевиков, нанятые спецслужбами стран региона (Пакистан, Афганистан и др.), а также иных государств, для выполнения некоторых деликатных задач под флагом ИГ* (просто потому, что все неблаговидные дела удобно сваливать на джихадистов «халифата»). В-четвертых, криминальные группировки в различных районах Афганистана, которым становится выгодно поднять черный флаг ИГ* для защиты своего бизнеса (прежде всего, речь идет о наркотиках) или сфер влияния. Наконец, в-пятых, группировки «крипто-ИГ»*, в состав которых входят боевики и командиры некоторых формирований афганских талибов (прежде всего, из числа этнических таджиков и узбеков). Формально члены этих групп остаются в рядах «Талибана»***, но на самом деле активно сотрудничают с ИГ* или используют его бренд для создания «халифатского подполья» внутри талибской системы.

Все эти группировки, действующие под флагом ИГ*, в основном продолжают существовать и сейчас. Примечательно, что хотя талибы, вернувшиеся к власти в Кабуле в августе 2021 года, и считают ИГ* своим официальным главным противником, тем не менее, борются с ним весьма избирательно. Что, вероятно, является следствием игиловского «разноцветия», когда под общим черным флагом «халифата» оказывается собранной самая разная джихадистская и криминальная публика. О том, что отношения «Талибана»*** и ИГ* в Афганистане не столь просты и однозначно враждебны, как об этом часто говорят, свидетельствует хотя бы такой факт: после взятия Кабула два года назад талибы освободили из тюрем около 4 тысяч боевиков и командиров «Исламского государства»*. Все они после этого отправились заниматься любимым делом – готовиться к «джихаду против неверных» уже под сенью талибского эмирата. Талибы убили тогда лишь около десятка игиловцев – тех, кто сотрудничал с афганской разведкой. Говорят, что эту карательную акцию боевики «Талибана»*** провели по приказу своих кураторов из Межведомственной разведки Пакистана, отомстившим таким образом теперь уже бывшим противникам из афганского Управления национальной безопасности (УНБ).

Инструмент борьбы за власть в «Талибане»***

Сегодня численность «легальных» групп «Исламского государства»* в Афганистане (без учета «крипто-ИГ»*), по оценкам компетентных афганских экспертов, существенно превышает 10 тысяч «штыков». Значительную их часть составляют иностранные джихадисты, которые давно находятся в Афганистане, а также те, что перебрались в талибский эмират в последние полтора года. Среди боевиков «Вилаята Хорасан»** немало арабов, таджиков, узбеков, казахов, киргизов, уйгуров, чеченцев, пакистанцев. «По договоренностям с талибами иностранные джихадисты маркируют себя в качестве сторонников «Аль-Каиды»****, либо «Талибана»***, но только не ИГ*, чтобы не раздражать региональную и международную общественность. На этих условиях, а также при соблюдении режима полной прозрачности для талибских функционеров, им гарантирована безопасная жизнь в нынешнем Афганистане», – отмечает один из афганских источников, глубоко погруженный в проблематику ИГ* в регионе.

По его словам, «талибы прекрасно знают, где размещаются группы игиловцев, чем они занимаются, кого вербуют в свои ряды и к каким террористическим акциям готовятся»: «Иногда талибы проводят показательные, имитационные операции по «борьбе с ИГ*» в различных городах и провинциях страны. Это делается по ряду причин. Первая – демонстрация общественному мнению готовности и способности талибов эффективно противостоять ИГ*. Вторая – выполнение внешних целевых коммерческих заказов по ликвидации конкретных боевиков или командиров ИГ*. Такие заказы могут быть от пакистанцев, американцев, китайцев или кого-то еще, у кого имеется зуб на того или иного слишком активного игиловца. Третья – ликвидация нежелательных элементов под видом боевиков ИГ*. Довольно часто талибы убивают бывших афганских силовиков, выдавая их за боевиков «халифата». Известны случаи, когда трупы замученных в талибских тюрьмах бывших афганских офицеров привозили заранее в жилые дома в Кабуле, после чего их штурмом брали «спецназовцы» Главного управления разведки (ГУР) «Талибана»***, демонстрируя затем тела ранее убитых афганских силовиков в качестве, якобы только что уничтоженных игиловцев».

Ресурс ИГ* в последнее время стал использоваться в борьбе за власть между разными фракциями в руководстве «Талибана»***. Здесь, безусловно, в выигрышном положении оказывается все тот же глава МВД талибов Сираджуддин Хаккани, который не только имеет возможность контролировать руководство «Вилаята Хорасан»**, но и является фактическим монополистом в деле подготовки террористов-смертников. В связи с этим афганские наблюдатели обращают внимание на серию загадочных убийств крупных функционеров «Талибана»*** в 2023 году, которые были совершены от имени ИГ*, в основном, террористами-смертниками. Так, в начале марта шахидом ИГ* был подорван губернатор северной афганской провинции Балх мулла Мохаммад Дауд Музамиль, один из самых доверенных лиц эмира «Талибана»*** маулави Хайбатуллы Ахунда. В начале июня в городе Файзабаде, столице афганской провинции Бадахшана, был взорван автомобиль заместителя губернатора маулави Насира Ахмада Ахмади, он погиб вместе с водителем. Спустя два дня, уже на похоронах Ахмади, от имени ИГ* был осуществлен теракт, в результате которого погибли 13 человек – практически все этнические таджикские лидеры Бадахшана, включая маулави Сафиуллу Яфтали, одного из самых влиятельных местных командиров «Талибана»***. «Что объединяет теракты в Балхе и Бадахшане и людей, которые стали мишенями террористов? Все они мешали главе МВД талибов Сираджуддину Хаккани, который сейчас стремится укрепить свое влияние на севере страны, и заинтересован в том, чтобы максимально ослабить конкурентов – как из числа местных лидеров, так и из ближайшего окружения эмира Хайбатуллы», – прокомментировали ситуацию эксперты из числа бывших сотрудников спецслужб Афганистана.

Три центра возрождения ИГ* в Афганистане

Однако наибольшую угрозу афганский филиал «Исламского государства»* представляет сегодня для соседей Афганистана, а также для российских интересов в этом регионе. Еще весной 2022 года боевики ИГ* осуществили три демонстрационные акции, обстреляв реактивными снарядами приграничные районы Узбекистана и Таджикистана. В начале сентября 2022-го от имени ИГ* террористом-смертником был совершен подрыв у входа в посольство России в Кабуле. Тогда погибли двое сотрудников российской дипмиссии. В прошлом году террористы ИГ* атаковали граждан Китая в столице Афганистана. В начале июня 2023 года медиаресурс «Вилаята Хорасан»** «Аль-Азама» опубликовал пропагандистскую брошюру под названием «Считайте это наше короткое молчание предупреждением перед надвигающейся бурей другой горькой, кровавой и смертоносной волны». В этом манифесте ИГ* публично предупредил руководство «Талибана»***, а также власти соседних стран о намерении активизировать «джихад против неверных».

Наши источники в Афганистане, погруженные в проблематику ИГ*, сообщают об активизации разведки «Вилаята Хорасан»**, агенты которой не без успеха проникают в гражданские и силовые структуры талибов, прежде всего, на севере Афганистана, что позволяет «идейным халифатчикам» из групп, которые не контролируются «сетью Хаккани»*****, создавать новую террористическую сеть в непосредственной близи от границ с постсоветскими республиками Центральной Азии, которые входят также в зону интересов России.

Одновременно с этим боевые группы ИГ* в Афганистане проводят успешные вербовочные кампании, обучают новых боевиков в специальных лагерях. В настоящее время можно говорить о трех крупных районах концентрации вооруженных сторонников «Исламского государства»* в Афганистане.

Первый район – «северный», он включает в себя провинции Панджшер, Баглан, Тахар, Кундуз, Бадахшан и ряд других. Здесь, по разным оценкам, находится от 5 тыс. до 7 тыс. боевиков, большинство которых иностранцы. В «северном районе» дислоцируются несколько сотен арабов и чеченцев, которые недавно переселились в Афганистан из Ирака и Сирии. Кстати, в Панджшерском регионе находится также Хамза бен Ладен, сын основателя «Аль-Каиды»*** Усамы бен Ладена, о смерти которого несколько лет назад сообщили СМИ. «На самом деле Хамза жив и здоров, он возглавляет отряд «Аль-Каиды»****, численностью более 300 человек, значительная часть из которых чеченцы», – сообщают источники, знакомые с ситуацией.

Второй район – «восточный», включает в себя провинции Нангархар, Кунар, Пактия, Логар. Группы ИГ* здесь в основном состоят из представителей местных пуштунских племен, которые придерживаются салафизма, выходцев из соседнего Пакистана, а также арабов. Численность «восточной группировки» ИГ* эксперты оценивают примерно в 5 тысяч человек. Однако возможно ее дальнейшее усиление за счет боевиков из Пакистана: в начале 2023 года появилась информация о планах командиров ИГ* (с высокой степенью вероятности поддержанных руководителями Межведомственной разведки Пакистана) осуществить транзит до 7 тысяч боевиков из пакистанского Вазиристана в афганские провинции Лагман, Логар и Пактию. «Весной 2023 года начался организованный «переезд» вазиристанских боевиков неопределенной джихадистской принадлежности в северные районы Афганистана, – сообщают афганские источники. – В СМИ их безо всяких оснований называют пакистанскими талибами, но на самом деле, это, скорее всего, сторонники ИГ*. Во всяком случае, представители ТТП отрицают миграцию своих бойцов в Северный Афганистан. Так что, вполне возможно, в северные афганские провинции сейчас перемещаются те джихадисты, которых первоначально рассчитывали отправить на усиление в пуштунские районы Восточного Афганистана». Кем бы в итоге ни оказались эти тысячи вооруженных переселенцев, очевидно, что их миграция из Пакистана в Афганистан и затем к границам бывших республик СССР не сулит ничего хорошего Центрально-Азиатскому региону.

Наконец, третий район – «кабульский», он включает в себя город Кабул и одноименную провинцию, на территории которой находится столица Афганистана. По имеющейся информации, именно «кабульская ячейка» ИГ* осуществляла атаки на посольство России в Афганистане и на китайских граждан в Кабуле в 2022 году. Численность оперативников и боевиков в «кабульском районе» ИГ* неизвестна, но вряд ли она превышает тысячу человек. Заслуживающие внимания эксперты из числа бывших афганских силовиков уверены, что «кабульская группа» ИГ* находится под полным контролем Сираджуддина Хаккани и все свои акции осуществляет с его ведома или по его поручению.

Конфликт между Исламским государством и талибами в реальной жизни выдуманная история. Эти две запрещенные в России организации плотно взаимодействуют и помогают друг другу. 

Смертники для России

С конца 2022 года афганский филиал «Исламского государства»* попытался выйти на большую дорогу глобального джихада. Его оперативники начали планировать террористические акции в «дальнем афганском зарубежье». В самом конце декабря 2022-го турецкие спецслужбы задержали группу сторонников «Вилаята Хорасан»**, которые планировали теракты в столице страны во время новогодних праздников. Все задержанные были выходцами из республик Центральной Азии. Совсем недавно, 6 июля 2023 года, стало известно о задержании в нескольких городах Германии семерых граждан Таджикистана, Туркменистана и Кыргызстана, которые подозреваются в подготовке теракта. Все они связаны с «Вилаятом Хорасан»**, а также пакистанским отделением ИГ*. Любопытно, что сторонники афганского крыла ИГ* въехали в Германию по поддельным документам в качестве беженцев через Украину. Задержание двух выходцев из Таджикистана (также сторонников ИГ*), которые готовили теракт, недавно имело место в Нидерландах. Есть некоторые основания полагать, что именно в Германии «Вилаят Хорасан»** пытается сейчас создать свою основную «европейскую» базу, откуда затем он сможет планировать террористические атаки по всей Европе.

Наши афганские источники сообщают также о «неснижающемся интересе» сторонников афганского филиала ИГ* к Китаю, России и Ирану. По их словам, «Вилаят Хорасан»** намерен не только усилить пропагандистскую и вербовочную работу среди российских мусульман, иранских суннитов и китайских уйгуров, но и стремится внедрить в эти страны уже подготовленных террористов-смертников. «Есть информация о том, что не менее 5 шахидов смогли проникнуть в Россию, до 14 смертников – в Китай, около десятка – в Таджикистан», – сообщил один из источников. «Против России готовится открытие второго, южного фронта с участием боевиков ИГ*, при поддержке влиятельных групп в руководстве «Талибана»***, – утверждают представители двух главных антиталибских движений – Фронта национального сопротивления Афганистана (ФНСА) Ахмада Масуда и Фронта свободы Афганистана (ФСА) генерала Зии Ясина. Кстати, лидеры ФНСА и ФСА готовы сегодня бороться не только с талибами, но и с «Исламским государством»*, на дальних подступах обеспечивая безопасность Центральной Азии, Китая, Ирана и России. Пока, впрочем, в Москве на эти сигналы руководителей афганского движения сопротивления реагируют вяло. Видимо, ждут, когда грянет джихадистский гром и обещанная ИГ* «кровавая буря».

_______________________

* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) – террористическая организация запрещена в России.

** «Вилаята Хорасана» – филиал «Исламского государства» (ИГ), террористическая организация запрещена в России.

*** «Талибан» – террористическая организация запрещена в России.

**** «Аль-Каида» – террористическая организация запрещена в России.

***** «Сеть Хаккани» – террористическая организация запрещена в России.

Уйгурский капкан для Китая

Оригинал статьи: Газета «Совершенно секретно»

В талибском Афганистане («Талибан»** – террористическая организация запрещена в РФ) по оценкам ООН, обосновалось более 20 различных джихадистских группировок. Среди них есть как минимум три, в рядах, которых состоят уйгурские боевики – выходцы из Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китая. Уйгурский джихад давно превратился в самостоятельный политический и террористический феномен, который вызывает растущие опасения не только у центральноазиатских соседей Афганистана, но и в Пекине. Китайские власти не без оснований рассматривают разветвленную уйгурскую террористическую сеть в качестве инструмента, с помощью которого геополитические конкуренты КНР пытаются взломать систему национальной безопасности Поднебесной.

Уйгуры – древнейший тюркский народ Центральной Азии (Восточного Туркестана), придерживающийся суннитской версии ислама. Многовековая уйгурская история богата на события и интриги, исследователи давно обнаружили связи этого народа с хунну, хазарами, монголами, татарами… Давно утратив свою относительно независимую государственность, уйгуры сегодня существуют в двух социально-политических измерениях – диаспоры в практически всех постсоветских государствах региона (наиболее крупные в Казахстане и Киргизии) и компактное проживание в СУАР Китая (около 30 миллионов человек). Среди уйгурской молодежи довольно популярны радикальные религиозные и политические идеи (некоторые исследователи доводят долю радикалов до 30% от общего числа синьцзян-уйгуров). Это заставляет службы безопасности КНР и республик Центральной Азии с настороженностью относиться к уйгурам как этнической общности в целом.

Полюса уйгурского джихада

«В Китае, Центральной Азии среди части уйгуров популярны идеи борьбы за независимость, создание самостоятельного уйгурского государства, – рассказывают источники, имеющие отношение к органам безопасности некоторых центральноазиатских государств. – При этом сепаратистские идеи тесно переплетаются с идеями радикального политического ислама, которые нередко принимают экстремистские формы. Не приходится удивляться, что в последние десять лет уйгуры довольно активно участвуют в разнообразных джихадистских проектах на территории Пакистана, Афганистана, Сирии, Ирака».

Уйгурские боевики сегодня особенно заметны в трех террористических организациях (все они запрещены в РФ). Первая – «АльКаида»*, ветеран международного джихада в регионе и мире. Присутствие уйгурских моджахедов в ее рядах зафиксировано с конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века и с тех пор постоянно усиливается. По данным компетентных афганских источников, «уйгурские командиры пользуются авторитетом у руководства филиала «Аль-Каиды»* в Афганистане, нередко отодвигая в сторону не только афганских, но и арабских оперативников этой террористической группировки»: «Большая часть уйгурских боевиков в Афганистане и Пакистане сегодня позиционируют себя именно в качестве сторонников «Аль-Каиды»*. И хотя численность уйгурской группы в афганском филиале «Аль-Каиды»* относительно невелика (по разным оценкам, она не превышает нескольких сотен человек без учета членов семей), сплоченность, агрессивность и профессионализм этих боевиков делают их реальной угрозой для региональной безопасности. «Даже афганцы-талибы с опаской относятся к джихадистам-уйгурам, считая их очень жестокими и решительными бойцами», – заметил в частной беседе один из бывших афганских силовиков.

Афганский филиал «Исламского государства»*** – «Вилаят Хорасан»**** (ИГ, ИГИЛ, запрещен в РФ) является вторым центром притяжения уйгурских боевиков в регионе. Компетентные афганские источники из числа бывших сотрудников спецслужб республиканского правительства, утверждают, что численность уйгурских моджахедов в «Вилаяте Хорасан»**** сопоставима с уйгурским «контингентом» в «Аль-Каиде»*: «В последние несколько месяцев произошел рост численности уйгуров-игиловцев за счет переброски боевиков ИГ*** из Сирии и Ирака в Афганистан. Вместе с боевиками-арабами и чеченцами, уйгуры с конца весны 2023 года усиливают иностранное крыло ИГ*** в регионе, иногда выдавая себя за сторонников «Аль-Каиды»*, чтобы избежать ненужной напряженности в отношениях с талибами».

Третий полюс концентрации уйгурских боевиков в регионе – Исламская партия Туркестана***** (ИПТ), которая до недавнего времени носила название Исламского движения Восточного Туркестана***** (ИДВТ, запрещено в РФ). Это уже этнически-монолитное уйгурское террористическое объединение, насчитывающее, по официальным данным, около 1 тысячи человек (неофициальные источники предлагают эту цифру, как минимум, удвоить). Политическая цель ИПТ– ИДТВ***** – создание независимого исламского уйгурского государства на территории СУАР КНР («уйгурского халифата» с перспективой расширения его влияния на Центральную Азию). Такая постановка задачи автоматически превращает уйгурский джихадистский проект в одну из приоритетных угроз для Пекина, который реагирует на нее соответствующим образом – жестко и бескомпромиссно.

По словам афганских источников, основным центром базирования уйгурских боевиков в Афганистане с осени 2021 года и по настоящее время является долина Хостак (северо-восточная провинция Бадахшан): «Помимо этого часть боевиков-уйгуров, а также террористов чеченского и арабского происхождения находятся в городах Даркат (провинция Тахар) и Дашт-и-Арчи (провинция Кундуз). Большая часть размещенных в этих районах уйгурских боевиков находится под флагом «Аль-Каиды»* и курируется ее оперативниками». Как отмечают наши источники, в уезде Вардудж провинции Бадахшан в настоящее время дислоцируется группировка афганского филиала «Исламского государства»*** под командованием уйгурского полевого командира Хаджи Кари Ибрахима: «Это вооруженное формирование имеет в «Вилаяте Хорасан»**** статус «спецгруппы», ее численность – до 700 человек. Основу группировки составляют боевики, ранее воевавшие в рядах ИГИЛ*** в Сирии и Ираке. Командир группировки Хаджи Кари Ибрахим – этнический уйгур, он и его боевики пользуются прямой поддержкой талибов, хотя официально «Талибан»** и ИГ*** являются врагами».

В прицеле – Китай

Уйгурская джихадистская сеть, несмотря на отсутствие единого командования в регионе и разброс боевиков по нескольким террористическим брендам, преследует общие цели. И главная ее цель – Китай. Именно вооруженная борьба с Пекином объединяет уйгурских моджахедов, каким бы флагам они не присягали. Уйгурские террористы обвиняют власти Поднебесной в репрессивной политике в отношении уйгурского меньшинства, в преследовании мусульман и заявляют о своем намерении мстить за это китайскому правительству, которое также отказывается удовлетворить стремление джихадистов создать на территории СУАР «уйгурский халифат».

Анализ открытых источников и инсайдерской информации позволяет зафиксировать несколько стратегических и тактических приоритетов уйгурского джихада.

Во-первых, вооруженная борьба с Китаем, с китайским правительством, его институтами и представителями – везде, где только можно, куда дотянется «меч джихада». В рамках этой борьбы уйгурские джихадисты формулируют следующие цели: подготовка террористических акций внутри КНР (как в СУАР, так и в Пекине); организация террористических акций на границе с Китаем; нападения на граждан КНР на территории Афганистана, Пакистана, Сирии, Ирака, республик Центральной Азии и т.д.; разрушение объектов китайской стратегической инфраструктуры (речь идет о проектах «Пояс и путь», Китайско-пакистанского экономического коридора, китайских предприятиях и организациях за рубежом, дипломатических миссиях КНР); террористические нападения на граждан Китая (дипломаты, туристы, представители общественных, образовательных, культурных и иных организаций).

Во-вторых, поддержание единства джихадистского «интернационала» на платформе талибского эмирата в Афганистане – как главном «плацдарме джихада» в регионе. При этом уйгурские моджахеды пытаются одновременно сохранить за собой место под солнцем сразу в трех террористических «акваториях» – «Аль-Каида»*, ИГ*** и Исламская партия Туркестана***** (ИПТ–ИДВТ).

В-третьих, получение международного (прежде всего, западного) признания «справедливости целей и требований» уйгурского джихада. Здесь особое значение для уйгурских лидеров получил проект Исламской партии Туркестана*****, с которой осенью 2020 года Соединенные Штаты сняли клеймо террористической организации. «Фактически, США признали легитимное существование ИПТ–ИДВТ***** и это, несомненно, крупный политический успех джихадистского сообщества в регионе, – комментируют ситуацию компетентные афганские наблюдатели. – Вернувшиеся к власти в Кабуле талибы уже два года безуспешно пытаются решить проблему международного политического признания их режима. Проекты «Аль-Каиды»* и ИГИЛ*** обречены оставаться террористическими неопределенно долгое время, им признание со стороны мирового сообщества не грозит. Получается, что только уйгурская группа в региональном джихадистском движении смогла получить легальную в глазах Запада политическую структуру для своего публичного позиционирования».

Очевидно, что такой политический реверанс Вашингтона в отношении уйгурской Исламской партии Туркестана***** (ИПТ–ИДВТ) обусловлен, прежде всего, стратегическим соперничеством с Китаем: американцы ищут сегодня различные способы создать неудобства и проблемы Пекину и уйгурский сюжет лишь одна из таких возможностей. В связи с этим следует ожидать дальнейшего укрепления «умеренно-политического крыла» в уйгурском джихадистском сообществе и усилении над ним контроля со стороны США. Можно только догадываться, какие возможности откроются перед американцами и в части игры на «радикально-джихадистском полюсе» уйгурского движения, с которым тесно связан проект ИПТ*****.

Китайский ответ

Разумеется, Китай не сидит сложа руки в ситуации усиления вооруженного уйгурского проекта в регионе. Несколько лет назад, в конце 2020 года, стало известно об активной деятельности китайской разведки в северо-восточных провинциях Афганистана, направленной на нейтрализацию полевых командиров и наиболее опасных боевиков Исламского движения Восточного Туркестана***** (ИДВТ). Речь идет о резиденте спецслужб КНР в Кабуле Ли Яньяне, который не позднее июля 2020 создал разветвленную агентурную сеть в северных и восточных афганских районах. В эту сеть вошли не только более 10 китайских разведчиков, но также завербованные агенты из числа боевиков «Сети Хаккани»******, «Талибана»** и даже «Аль-Каиды»*. Как рассказывают бывшие сотрудники афганской разведки, китайские разведчики действовали, как правило, под «чужим флагом», используя посреднические возможности Межведомственной разведки Пакистана.

В результате деятельности агентурной «сети Ли» Пекин не только был в курсе того, что происходило в отрядах уйгурских моджахедов, дислоцирующихся в провинции Бадахшан, но и имел возможности для физического устранения наиболее «проблемных» командиров и боевиков ИДТВ***** руками коррупционно-отзывчивых агентов из числа талибов и хакканистов.

Очевидно, деятельность «сети Ли» была слишком активной и успешной, что вызвало беспокойство у американских спецслужб: в декабре 2020-го американцы руками афганской контрразведки республиканского правительства нейтрализовали работу группы китайских разведчиков, которых сначала арестовали, а затем выслали из Афганистана в КНР. После бегства США из Афганистана и краха республиканского режима китайские спецслужбы продолжили взаимодействие с правительством «Талибана»** по «больной» уйгурской теме. Так, осенью 2021 года в Кабуле состоялась встреча представителей китайских спецслужб с руководителями талибов, на которой обсуждалась «уйгурская проблема». Как сообщают афганские источники, знакомые с ситуацией, «тогда китайцы попросили талибов вернуть находящихся в Афганистане уйгуров вместе с семьями в Китай – в обмен на предоставление гуманитарной помощи талибскому правительству»: «Представители «умеренного крыла» в «Талибане»** вроде бы даже согласились на это и выразили готовность попросить уйгуров уйти из Афганистана. Однако когда об этих договоренностях узнали в «Аль-Каиде»*, то талибы были немедленно подвергнуты критике: в ходе закрытых переговоров представители «Аль-Каиды»* потребовали от главарей «Талибана»** отказаться от сделки с китайцами. В результате руководители правительства талибов были вынуждены последовать де-факто приказу из «Аль-Каиды»* и отказаться от идеи депортации уйгуров в КНР: Пекину была обещана передислокация уйгурских джихадистов в центральные или западные провинции Афганистана, однако и это обещание в итоге талибы не выполнили».

Этот эпизод красноречиво показывает не только влияние «Аль-Каиды»* на талибов в первые месяцы их возвращения к власти в Кабуле, но и весьма трепетное отношение «аль-каидовских» лидеров к «уйгурскому ресурсу». Пожалуй, в этом вопросе США и «Аль-Каида»* действовали удивительно синхронно и энергично, каждый на своем месте спасая и защищая уйгурский полюс в региональном джихадистском сообществе. Можно не сомневаться, что и причина для неожиданной солидарности американцев и «аль-каидовцев» была общая – Китай и планы стратегической игры против него «вдолгую».

На пороге большой перезагрузки

В ближайшей перспективе следует ожидать дальнейшей активизации «уйгурской темы» в Афганистане и центральноазиатском регионе в целом.

Очевидно, что США попытаются использовать «уйгурскую игру» с привлечением ресурса ИПТ***** для ослабления политических позиций Китая. Пекину нужно готовиться к новым публичным обвинениям в свой адрес – как к главному источнику всяческих несчастий уйгурского народа: «геноцид», «массовые репрессии», «узники совести» и прочее. Одним словом, весь классический набор от профессиональных борцов за права человека.

«Аль-Каида»* и ИГИЛ*** усилят борьбу за контроль над перспективным уйгурским ресурсом, рассчитывая усилить с его помощью свои позиции в регионе.

Афганский «Талибан»** наверняка будет активно использовать «уйгурское мясо» в переговорах с Пекином, предлагая разменять обещания своего контроля над беспокойными уйгурскими джихадистами на китайскую финансово-экономическую помощь режиму талибов. Для подтверждения серьезности своих намерений и за отдельную плату талибы даже пойдут на точечную физическую ликвидацию отдельных уйгурских командиров, особенно тревожащих китайскую сторону. Но, конечно, «забивать все джихадистское стадо» талибы не станут – иначе как потом вытягивать деньги с китайских спонсоров…

Представляется, что сам проект уйгурского джихада стоит на пороге большой перезагрузки. Одни серьезные силы в регионе хотят этот проект уничтожить. Не менее серьезные силы хотят этот проект продолжать. Посмотрим, чья в итоге возьмет.

______________

* «Аль-Каида» – террористическая организация запрещена в России.

** «Талибан» – террористическая организация запрещена в России.

*** «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) – террористическая организация запрещена в России.

**** «Вилаят Хорасан» (афганский филиал «Исламского государства»***) – террористическая организация запрещена в России.

***** Исламская партия Туркестана (ИПТ), которая до недавнего времени носила название Исламского движения Восточного Туркестана (ИДВТ), (ИПТ – ИДВТ) – террористическая организация запрещена в России.

****** «Сеть Хаккани» – террористическая организация запрещена в России.

Эмир Хайбатулла Ахунд провоцирует «джихадистский транзит»

Панические настроения в Исламабаде начинают работать на Афганистан

Оригинал статьи: Независимая газета

Официальный лидер афганского «Талибана» (террористическая организация запрещена в РФ) эмир Хайбатулла Ахунд спровоцировал опасную для себя и режима талибов дискуссию о джихаде в регионе. Распространенная от имени главаря талибской хунты интерпретация «священной войны» способна вызвать ответную негативную реакцию со стороны тысяч джихадистов, находящихся сегодня на территории Афганистана и Пакистана. Итогом этого может стать дальнейшее укрепление в регионе позиций «Исламского государства» (ИГ, террористическая организация запрещена в РФ), в том числе за счет перехода в ряды ИГ боевиков «Талибана» и других джихадистских групп, ранее присягавших на верность эмиру Хайбатулле.

Региональные и западные СМИ 6–7 августа с.г. сообщили о послании эмира афганских талибов маулави Хайбатуллы ко всем своим подданным (тем, кто принес ему байят – присягу на верность). Согласно этим сообщениям, Хайбатулла Ахунд якобы запретил считать джихадом («священной войной») любые боевые действия за пределами Афганистана. Соответственно главарь «исламского эмирата» запретил афганским талибам и остальным своим сторонникам-джихадистам принимать участие в такого рода боевых действиях, поскольку они будут считаться обычной, а не «священной» войной. Смерть же на такой обычной войне не гарантирует попадания погибшего «моджахеда» в рай, а, наоборот, почти гарантирует ему место в аду, что для профессионального джихадиста, стремящегося умереть на пути Аллаха, неприемлемо.

Хотя пока не предъявлено каких-либо убедительных доказательств (видеозапись или аудиообращение) подлинности заявления эмира Хайбатуллы, тем не менее внешние наблюдатели склонны доверять его содержанию. Тем более что помимо анонимных пакистанских чиновников, организовавших в СМИ утечку этого обращения главаря афганского «Талибана», есть также официальные свидетельства главы Минобороны талибов муллы Мохаммада Якуба, а также схожие высказывания главы талибского МВД Сираджуддина Хаккани. В частности, сообщившая среди прочих об обращении эмира Хайбатуллы французская Figaro ссылается на выступление муллы Якуба перед командирами силовых подразделений «Талибана», которое транслировалось по государственному телевидению Афганистана. В этой речи глава талибского военного ведомства сказал, что, «по мнению верховного лидера «Талибана», боевые действия вне границ Афганистана являются не санкционированным религией джихадом, а обычной войной». При этом каких-либо шариатских доводов на этот тезис от имени талибского эмира предъявлено не было.

Очевидно, что появление на свет такого заявления от имени главаря афганского «Талибана» было инспирировано властями соседнего Пакистана. Исламабад демонстрирует сегодня полную неспособность остановить джихад, который ведут против пакистанского правительства пакистанские талибы из «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП, в апреле по результатам встречи в формате Россия–Иран–Китай–Пакистан организация была названа в числе террористических группировок, «представляющих угрозу региональной и глобальной безопасности»), а также боевики регионального филиала «Исламского государства». При этом если смертники ИГ совершают резонансные, но все же пока единичные террористические нападения, то «моджахеды» ТТП ежедневно и методично убивают пакистанских силовиков в провинциях Хайбер-Пахтунхва, Белуджистан и других частях страны. Счет погибших и раненых военных и полицейских идет уже на тысячи.

Отчаявшись самостоятельно справиться с боевиками ТТП, пакистанские силовики обратились за поддержкой к афганским талибам. Тем более что формально лидер ТТП маулави Нур Вали Мехсуд в 2021 году принес байят (клятву верности) эмиру Хайбатулле Ахунду и, таким образом, обязан подчиняться его приказам. Однако терапевтические меры вроде посредничества Сираджуддина Хаккани на переговорах между ТТП и пакистанскими военными результата не принесли. Хирургическое вмешательство пакистанских силовиков в ситуацию, когда на афганской территории были ликвидированы несколько крупных командиров ТТП, также не остановило джихад пакистанского «Талибана» против Исламабада. Видимо, в качестве последней попытки прекратить «священную войну» ТТП и стала акция с обращением от имени эмира Хайбатуллы к джихадистам в Афганистане и Пакистане о недействительности джихада за пределами афганских границ, то есть в Пакистане.

Пока можно утверждать, что желаемого для Исламабада результата обращение от имени эмира Хайбатуллы не принесло. Как сообщил «НГ» пресс-секретарь ТТП Мухаммад Хорасани, бойцы пакистанского «Талибана» продолжают убивать и ранить пакистанских силовиков. Так, в ночь на 7 августа, уже после появления информации о заявлении Хайбатуллы Ахунда, в ходе атаки боевиков ТТП был ранен полицейский в округе Банну, а утром 8 августа снайпер ТТП застрелил служащего пограничного корпуса Пакистана под Пешаваром. Пресс-секретарь пакистанских талибов сообщил также о продолжающихся атаках бойцов ТТП на объекты инфраструктуры силовиков Пакистана.

Если пакистанские талибы не прекратят свой джихад против правительства и армии Пакистана (а так почти наверняка и будет), если в этом джихаде не перестанут участвовать афганские талибы и боевики других джихадистских групп, находящихся на территории Афганистана (все они ранее принесли байят эмиру Хайбатулле), то руководитель талибов получит сильнейший удар по своей репутации «повелителя правоверных». Последствия этого удара могут быть для него самые печальные – вплоть до потери политического статуса. Ведь фактически тысячи «моджахедов» в Пакистане и как минимум сотни джихадистов в Афганистане своим неподчинением дезавуируют присягу на верность эмиру «Талибана».

В случае если Хайбатулла Ахунд под давлением Исламабада попытается применить силу в отношении «мятежников», то тогда весьма вероятно появление «джихадистского транзита» в регионе – переход как минимум части боевиков афганского, а также пакистанского «Талибана», других джихадистских групп под знамена «Исламского государства», боевики которого никогда эмиру Хайбатулле присяги на верность не давали и от его сомнительных с точки зрения шариата интерпретаций «священной войны» не зависят.

Таким образом, небезупречная комбинация официального Исламабада и высшего военно-политического руководства талибской хунты в Афганистане с запретом джихада на территории Пакистана пока не принесла позитивного результата. А вот условия для вероятного усиления регионального филиала «Исламского государства» за счет возможного перехода в его ряды джихадистов в Афганистане и Пакистане, кажется, уже начала создавать.