Со времени знаменитой «мюнхенской» речи Владимира Путина прошло немало лет, но именно там были весьма четко поставлены вопросы, вызывающие озабоченность российского руководства в сфере международной безопасности. Тогда констатировалось, что Россия не приемлет односторонних решений в данной сфере, которые будут достигать целей наших «партнеров» за наш счет: указывалось на «принцип неделимости безопасности», диагностировалась ущербность однополярности, гипетрофированное применение силы в международных делах, игнорирование роли СБ ООН и попытки подменить ее решениями ЕС и НАТО. Солидная публика слушала, но, по-видимому, не услышала… Более того, мы помним реакцию на эти предостережения в духе «агрессивные заявления российского лидера», оправдывающие курс на расширение Североатлантического альянса. Потом были события 2008-го — операция по «принуждению Грузии к миру», государственный переворот на Украине 2014-го и кровавые попытки новой власти «решить» вопрос с Донбассом.

Речь, произнесенная президентом России Владимиром Путиным на пленарном заседании клуба «Валдай» 5 октября 2023 года, безусловно, станет одним из наиболее важных источников для понимания будущими поколениями политиков и ученых особенностей сегодняшнего исторического момента. И ее будут, несомненно, связывать с той, «мюнхенской». Этот программный документ в совокупности с развернутыми ответами президента на вопросы весьма подготовленной аудитории (валдайские встречи всегда привлекали лучших, мирового уровня экспертов, причем без изъятия — представлены были как западные, так и незападные политологические школы, научные институции, исследовательские центры!) будет долго давать повод для размышлений о стратегических подходах российского руководства в первой четверти XXI века.

Здесь было место постановке самых острых проблем мироустройства, тенденций развития международных отношений, принципов поддержания мира и безопасности, функционирования глобальной экономики, судьбе современных государств и народов. Отметим, что президентом были даны весьма откровенные оценки непростого российского опыта «встраивания» в глобальный мир на рубеже столетий и тех последствий, к которым привело расширение НАТО на восток в этот период. Не были обойдены вниманием такие острые вопросы как цели и задачи СВО на Украине, перспективы двусторонних отношений РФ — США, Россия — Китай и др., роль России в выстраивании новых интеграционных форматов и поддержании функциональности старых, например ООН.

Все это говорит о том, что программная речь и ответы президента тщательно готовились, была собрана самая актуальная информация и, по-видимому, намечались некоторые мини-сенсации.Одной из таких можно считать заявление Владимира Путина о возможности «отзеркалить» решение по ратификации Россией договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ, образца 1996 года): отозвать его в силу того, что западные партнеры (США) к этому процессу даже не приступили.

Самым важным в этом выступлении президента России был, на мой взгляд, интересный теоретический посыл, и прозвучал он не только в начале пленарного доклада, но и постоянно воспроизводился далее в диалоге с членами клуба. Речь идет о цивилизационном подходе.

Казалось бы, дискутируемая тема — цивилизации, их сосуществование и развитие, конкуренция и столкновения (по С.Хантингтону) — давно в центре внимания довольно узкой профессиональной группы: ученых социогуманитарного профиля. При этом дискуссии в этой среде далеки от завершения и активизируются, как правило, в периоды острых социально-политических трансформаций. Например, один из последних всплесков таких дискуссий в 1990-е годы был связан с событиями в нашей стране тридцатилетней давности, когда вновь возникла необходимость осмысления пути России в будущее и оценки имеющегося опыта.

Снова остро дебатировались вопросы об отношении России и Европы (является ли наша страна органической частью европейской цивилизации или, наоборот, принадлежит иной самобытной восточно-европейской, православной цивилизации), о возможности и релевантности линейно-стадиальной модели социального прогресса и ее ограничениях, о наличии собственно российских оснований историко-культурного типа, позволяющих строить собственные модели развития и их отношении к «лучшим мировыми практикам» или так называемому международному опыту.

Начало 1990-х памятно многим практически повальным отречением гуманитариев от доминировавшего в советской науке марксистского видения исторического процесса: от несовершенных социально-экономических и политических форм к более прогрессивным, составляющим новую стадию развития. При этом, зачастую на смену одной модели линейно-прогрессистского толка приходили весьма идентичные другие (например, теория тоталитаризма, модернизации, концепция демократического транзита и др.). Их активно подхватывали, интерпретировали, продвигали наши ученые, пытавшиеся понять место России в современном мире, найти адекватные объяснения динамичных социальных трансформаций как «возвращение в Европу», трансформацию социальной идентичности, ускоренное строительство либеральной демократии и рыночной экономики и т.д.

Эти модели во многом отрицали самобытность российской цивилизации, отражали некоторые идеологические установки западного научного дискурса, опирались на упрощенные модели противопоставления «правильного» и «неправильного», «развитого» и «отсталого», неся тем самым мощный потенциал конфронтационности. Но и в этих условиях в науке оставались ученые — историки, философы, политологи, социологи — чье творчество было неразрывно связано с категорией «цивилизация», возможностях цивилизационного подхода при анализе специфике развития России. Можно вспомнить работы А.С.Панарина, С.Г.Кара-Мурзы, А.С.Ахиезера и др.

Обращение Владимира Путина к экспертам «Валдая» методологически основано на цивилизационном подходе.Это просматривается в том, что проблематикой безопасности не исчерпывается весь тот комплекс вопросов, который накопился сегодня. Кроме того, президент указывает на кризис институтов регулирования конфликтов, на пренебрежение нормами международного права и попытки заменить их неким «порядком, основанным на правилах», которые никто не принимал, не утверждал. Предложенные шесть принципов на которых базируется российское видение будущего основаны на представлении о ценности, важности, самодостаточности каждой цивилизации, необходимости учета мнения всех в сложном процессе строительства нового мира. Попытки навязать одну, единственно верную модель развития сопряжены с огромным риском.

Немало примеров последних десятилетий, которые, будучи декларированы как многосторонние операции по «продвижению демократии» или «избавлению от авторитарных режимов» приводили к разрушению государства, разрастанию конфликтов, многотысячным жертвам. Сложно не увидеть в этом неуважения к цивилизационной специфике, социокультурной традиции народов, высокомерия и пренебрежения чужой историей, памятью и культурой тех, кто активно формирует, поддерживает и продвигает такой курс.

Президент Владимир Путин заявил, что мы хотим жить в открытом мире, без искусственных барьеров на пути общения людей. Нам дорого многообразие мира как основа для развития, навязывание чужих установок и подходов, определяющих жизнь в обществе недопустимо. Также невозможно исключать или не допускать к решению вопросов управления тех, кого эти вопросы непосредственно касаются – необходимы многосторонние форматы и стремление учесть интересы большинства. Особенно важны в этой связи подходы и решения в сфере безопасности.

Нельзя допустить возрождения блокового подхода, возвращения к практикам неоколониализма и холодной войны, отрицания принципа неделимой безопасности.Справедливость как понимание того, что оптимальным для современного мира было бы развитие без ограничения доступа к благам, без унизительной эксплуатации и при равноправном учете мнения разных стран. Наконец, президент заявил, что позиция России в том, что она была, есть и будет оставаться одной из основ мировой системы, готовой к конструктивному взаимодействию со всеми, кто стремится к миру и процветанию, готовой к жесткому противодействию тем, кто исповедует принципы диктата и насилия.

Таким образом, цивилизационный выбор России: оставаться собой, четко следуя курсу национальных интересов и не прерывая диалога со всеми заинтересованными в выстраивании более безопасного и справедливого мира. При этом, укрепление суверенитета страны – наш стратегический приоритет. Учитывая опыт окончания Холодной войны, стремление России к открытому и безопасному сотрудничеству с всем миром, которые во многом обернулись односторонним использованием ситуации в собственных интересах Запада, мы должны четко понимать — надежды на взаимность и ответственность партнеров имеют право на существование только в совокупности с твердыми гарантиями. А о них мы должны позаботиться сами. Это касается и развития нашей экономики с возможностями освоения новых рынков и выстраивания новых производственных цепочек, и поддержания на достойном уровне системы безопасности и обороны, и, конечно, сохранения и воспроизводства нашего ценностного, духовного и культурного фундамента – традиций отечественного образования, науки и культуры.

Понимание особенностей исторического момента у нашего лидера точно есть.В ответе на вопрос внука генерала Де Голля наш президент отметил, что идеологическое противостояние в мире не закончится долго, а это значит, что российское общество готовится к новым вызовам и будет стремиться достигать своих задач даже в этой непростой ситуации.

Юбилейный, 20-й «Валдайский» форум оставил яркое впечатление не только набором высказанных идей и подходов. Трехчасовой диалог Владимира Путина с ведущими экспертами продемонстрировал готовность российского руководства к обсуждению самых сложных вопросов на глубоком уровне при уважении и стремлении выйти на взаимное понимание и поиск решений.

На фото: исполнительный директор РОП И.И. Кузнецов