Об авторе: Ведущий медиаэксперт Российского общества политологов, председатель Экспертного совета Фонда изучения электоральной политики и электоральных процессов (ФИЭП), координатор Клуба экспертов Нижнего Поволжья (г. Волгоград), сотрудник Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрей Николаевич Серенко.
Сворачивание активности ИГИЛ на севере Афганистана связано с весенним наступлением талибов
Источник: Информационное агенство «Реалист»
«Исламское государство»,* о непрекращающейся экспансии которого в северных районах Афганистана больше года говорят различные политики, дипломаты и эксперты, в мае, фактически, исчезло из этой части ИРА, отмечает эксперт
В мае 2018 года в северных провинциях Афганистана не было зафиксировано ни одного эпизода боевой активности «Исламского государства»* (ИГ/ИГИЛ). Об этом свидетельствуют информационные сводки, регулярно публикуемые агентством «Амак» — официальным медиа-представителем ИГ, а также анализ данных открытых СМИ. На наш взгляд, причины сворачивания террористической активности боевиков «Исламского государства»* на севере Исламской Республики Афганистан (ИРА) в мае напрямую связаны с весенним наступлением движения Талибан.
Приоритетные цели ИГИЛ* – Кабул и восточные провинции
Итак, «Исламское государство»,* о непрекращающейся экспансии которого в северных районах Афганистана больше года говорят различные политики, дипломаты и эксперты, в мае, фактически, исчезло из этой части ИРА. Как показывают данные «Амак», а также афганских и зарубежных СМИ, в период с 1 по 31 мая 2018 года на пространстве от Бадгиса до Бадахшана боевики ИГ* не совершили ни одной вылазки, ни одного теракта. В других районах ИРА, прежде всего, на востоке и в Кабуле боевики ИГ* отметились в этот период весьма активно, совершив несколько резонансных атак с использованием смертников в столице страны, а также в провинции Нангархар. Однако на севере Афганистана в мае «Исламское государство»* превратилось в призрак, который не подавал ни малейших признаков террористической жизни.
В мае 2018 года агентство «Амак» и медиа-представители «Вилаята Хорасан» – филиала ИГ* в Афганистане и Пакистане – опубликовали 30 информационных сообщений о деятельности ИГИЛ* в регионе. Из них 18 сообщений касались различных боевых эпизодов (нападения террористов-смертников в Кабуле и Джелалабаде, атаки на афганских, пакистанских и индийских силовиков, бойцов правительственного ополчения и талибов, подрывы мин на дорогах, ведение огня снайперами и пр.). Остальные 12 сообщений представляли собой публикации инфографики и различных фотоотчетов (в том числе, фотографий смертников и жертв, казненных боевиками ИГ*), а также новостей о несении службы на рибате и о преподавании Корана афганским детям и подросткам шейхами ИГИЛ.*
Из 30 новостных сообщений, опубликованных в мае, 15 (то есть половина) имели отношение к деятельности боевиков и сторонников ИГ* в восточной провинции Нангархар и в ее столице – Джелалабаде. Еще четыре сообщения были связаны с восточной провинцией Кунар, три сообщения с операциями в Кабуле. Отметим, что три сообщения из 13 были посвящены атакам ИГИЛ* на полевых командиров и боевиков Талибана (два эпизода в Нангархаре и один в Кунаре). Кроме того, в сводки «Амак» попали два сообщения о террористических атаках, совершенных боевиками ИГИЛ* в районе Кветты (Пакистан) и одно об убийстве индийского полицейского в кашмирском районе Вадван.
Самые громкие победы ИГИЛ* в мае
Самыми резонансными майскими боевыми эпизодами ИГ,* судя по сообщениям медиа-ресурсов халифата, стали три атаки, проведенные в Кабуле и Джелалабаде, а также, по-видимому, успешная оборонительная операция в Кунаре.
Так, 9 мая двое ингимаси (смертников) ИГ Шахид Пакистани и Абу Дуджана Хорасани атаковали полицейский отдел в 13-м округе Кабула в районе Дашт-е-Барчи. Как сообщает медиа-служба «Вилаята Хорасан», «ингимаси проникли к стенам (полицейского) участка, установив в них заминированное устройство, которое было взорвано издалека»: «После этого ингимаси ворвались на территорию базы, вступив в ожесточенные бои, в которых они применяли ручные гранаты, заминированные устройства и автоматическое оружие». По словам представителей ИГ,* в результате этого нападения погибли около 50 сотрудников полиции (афганские силовики эти цифры потерь не подтверждают).
Спустя 5 дней, 14 мая, медиа-служба «Вилаята Хорасан» сообщила о нападении ингимаси ИГ* на офис представительства министерства финансов ИРА в Джелалабаде: «Тальха Хорасани взорвал начиненный взрывчаткой автомобиль перед офисом. Затем Усама Кашмири, Абу Бакр Африди и Абдуллах Хорасани, вооруженные автоматами, РПГ, минами и начиненными взрывчаткой жилетами, ворвались внутрь офиса и вступили в ожесточенный бой». В ходе 4-часового боестолкновения ингимаси дистанционно взорвали заранее припаркованные заминированные автомобиль и мотоцикл. Представители медиа-структур халифата утверждают, что в результате боя в Джелалабаде вместе с четыре смертниками погибли и получили ранения около 100 афганских силовиков (официальный Кабул это количество потерь не подтверждает).
По сообщению медиа-службы «Вилаята Хорасан», 22 мая боевики ИГ* отбили совместную атаку военнослужащих американской и афганской армий на свои позиции в селе Кандаро провинции Кунар, якобы уничтожив при этом несколько бойцов правительственных сил и захватив их оружие и боеприпасы.
Сеть Хаккани как интегральная джихадистская платформа
Отдельно стоит остановиться на резонансной атаке боевиков ИГ* 30 мая на здание МВД ИРА в Кабуле. По сообщениям афганских СМИ, 8 террористов сначала организовали взрыв у офиса полицейского ведомства, а затем вступили в ожесточенную перестрелку с сотрудниками МВД. После двухчасового боя все нападавшие боевики были уничтожены. Афганские СМИ сообщили в тот же день, что ответственность за нападение на здание МВД взяло на себя «Исламское государство».* Однако, позже представители МВД ИРА заявили, что нападение на полицейский офис было организовано боевиками сети Хаккани (фракция Талибана), а не ИГ.* Практически одновременно с этим медиа-служба «Вилаята Хорасан» опубликовала фото и имена 10 (а не 8, как сообщили официальные СМИ) боевиков-ингимаси, совершивших нападение на офис МВД: Абу Абдулла аль-Вазиристани, Абид аль-Кандузи, Абу Мухаммад аль-Харати, Умар Фарук, Асад аль-Барвани, Абу Хусама аль-Фариси, Абдулла аль-Фариси, Умар Билал и Кари аль-Узбеки, Саид Муслим. На групповом снимке все смертники позируют с оружием на фоне черных флагов «Исламского государства».
Особенностью информационного сообщения об атаке 30 мая в Кабуле является то, что хотя оно и было распространено от имени «Вилаята Хорасан», однако не продублировано, как это обычно бывает, агентством центральным информагентством ИГ* «Амак». Возможно, это всего лишь технический сбой. Но нельзя также исключать, что между сетью Хаккани и, как минимум, одной из фракций «Вилаята Хорасан» существует тесная связь, позволяющая не только кооперироваться при организации террористических нападений, но и обеспечивающая доступ сети Хаккани к медиа-ресурсам афганского филиала ИГ* (без гарантии попадания в информленту «Амак»). На наш взгляд, есть основания говорить о превращении сети Хаккани в интегральную джихадистскую платформу, на которой сегодня размещают свои ресурсные, кадровые и медийные «активы» не только талибы, но также ИГ,* «Лашкар-е-Тайба» и другие террористические группы.
Две версии причин заморозки активности «северного халифата»
Характер майских боевых эпизодов с участием ИГИЛ* дает основания утверждать, что эта террористическая организация в Афганистане сегодня способна не только организовывать эффективные атаки смертников в Кабуле и восточных провинциях Нангархар и Кунар, но и довольно успешно противостоять подразделениям афганской армии и западных союзников при проведении некоторых локальных операций зачистки. В этой связи представляет интерес выяснение причин, по которым «Исламское государство»,* фактически, полностью свернуло в мае боевую активность в северных афганских провинциях.
На наш взгляд, это связано с масштабным весенним наступлением «Талибана»,* в том числе, на севере ИРА. И здесь может быть, как минимум, две версии.
Первая версия – видя численный перевес талибов и их повышенную концентрацию в северных районах, боевики ИГ* могли предпочесть на время уйти в подполье или мигрировать в другие провинции страны. До недавнего времени боевики халифата пытались открыто конкурировать с талибами за влияние в таких северных провинциях, как Джаузджан, Сари-Пуль, Фарьяб и т.д. Однако с началом весеннего наступления, когда Талибан организовал мобильную переброску своих сил из одних районов ИРА в другие, достигая, тем самым, ситуативного численного перевеса над местными правительственными силами и оппозиционными вооруженными группами, ИГ* вряд ли могло рассчитывать на успех в соперничестве с бойцами муллы Хайбатуллы Ахундзады.
Вторая версия – причину таинственного майского исчезновения экстремистов халифата следует искать в феномене «двуликого терроризма» на севере Афганистана, когда одни и те же боевики могут использовать в зависимости от ситуации символику как «Талибана»,* так и «Исламского государства».* Такое террористическое позиционирование, кстати, укладывается в логику интегральной джихадистской платформы, которую демонстрирует, в частности, сеть Хаккани. Вполне возможно, что в связи с началом весеннего наступления талибов местные боевики, ранее выступавшие под флагами ИГ, присоединились к вооруженным формированиям «Талибана».* Что, кстати, частично объясняет высокую эффективность майских наступательных операций талибов, как на севере, так и в некоторых других регионах Афганистана.
Как бы там ни было, полная (хотя, очевидно, все же временная) заморозка боевой активности ИГ* на севере Афганистана в мае 2018 года опровергает широко распространенный тезис о якобы непрерывном наращивании здесь формированиями «Вилаята Хорасан» своей численности, территориальной экспансии и террористического потенциала. Очевидно, что уровень и качество присутствия ИГИЛ* в северных районах ИРА пока не только не дают оснований рассматривать эти территории как сформировавшийся плацдарм для вторжения в соседние республики Центральной Азии, но и как зону даже относительного доминирования «Исламского государства».*
*организация, деятельность которой запрещена на территории РФ
В канун окончания поста Кабул и «Талибан» сыграют в игру на прекращение огня
Источник: Информационное агенство «Фергана»
Афганские талибы отреагировали на предложение президента Мохаммада Ашрафа Гани о прекращении огня на всей территории страны в период с 27-го дня Рамадана (11 июня) и по 5-й день праздника Ид аль-Фитр (19 июня), знаменующего собой окончание священного месяца Рамадан. Как сообщили утром в субботу афганские источники, Талибан согласился воздержаться от боевых действий лишь на три праздничных дня Ид аль-Фитр, дав понять, что не намерен плестись в хвосте политической инициативы афганского президента, но и не настолько кровожаден, чтобы испортить праздник соотечественникам. Таким образом, обе стороны получили хороший шанс на проведение успешной PR-кампании, однако, маловероятно, что это приблизит Афганистан к миру.
Напомним, утром 7 июня президент Исламской Республики Афганистан (ИРА) Мохаммад Ашраф Гани объявил о прекращении на девять дней боевых операций против движения Талибан. По словам главы государства, «объявление о прекращении огня станет знаком силы афганского правительства и стремления народа к мирному разрешению афганского конфликта»: «Это прекращение огня дает талибам возможность осознать, что их военная кампания не позволяет им завоевывать сердца и души, а отчуждает афганцев от их идеи».
Заявление президента Гани, кстати, сделанное в отсутствие его главного партнера по «правительству национального единства» доктора Абдуллы Абдуллы (он находился в это время с визитом в Лондоне), вызвало неоднозначную реакцию. «Мы не понимаем, что происходит, – говорили в течение всего дня 7 июня собеседники в Кабуле. – Отказ президента от проведения операций против Талибана в сегодняшней ситуации – это не признак силы. На протяжении последних недель инициатива в части вооруженных нападений была в руках талибов, и она не перехвачена правительственными силами до сих пор. Если бы афганские силовики до 7 июня проводили массовые успешные операции против Талибана, то тогда можно было предложить боевикам перемирие. Это был бы жест силы, проявление обоснованной уверенности в себе. Сейчас же отказ Кабула от продолжения борьбы может быть расценен совсем иначе».
Сам Ашраф Гани обозначил свою миротворческую инициативу как следование рекомендациям религиозных деятелей ИРА, которые 4 июня провели в Кабуле большое совещание. По итогам кабульской конференции улемов (исламских ученых. — Прим. «Ферганы») была принята фетва, согласно которой война в Афганистане объявляется незаконной с исламской точки зрения, равно, как и использование террористов-смертников при организации террористических нападений. Тогда же, 4 июня, Ашраф Гани призвал талибов прислушаться к заявлениям мусульманских религиозных лидеров и встать на путь мирных переговоров с правительством в Кабуле. Последовавшая затем 7 июня инициатива президента ИРА об одностороннем прекращении огня выглядела как выполнение им поручения участников национального собрания улемов.
Учитывая тесное партнерство Ашрафа Гани с американскими и натовскими союзниками, можно не сомневаться, что инициатива 7 июня была изначально с ними согласована. Последовавшая 8 июня позитивная реакция представителей США и НАТО на решение официального Кабула об одностороннем прекращении огня подтвердила, что дворец «Арг» и западные партнеры действуют вполне согласованно, и что инициативу Ашрафа Гани не нужно рассматривать, как попытку срыва ранее заявленной стратегии Дональда Трампа по борьбе с Талибаном, которая предполагает именно силовое принуждение боевиков к мирным переговорам.
Примечательно, что о реакции талибов на предложения Гани стало известно только рано утром 9 июня: почти двое суток представители повстанческого движения хранили молчание, вероятно, не только просчитывая возможные сценарии ответа, но и консультируясь со своими иностранными друзьями. Найденное в результате талибами решение – к режиму прекращения огня присоединиться, но лишь на три праздничных дня – позволяет лидерам движения, с одной стороны, показать свое уважение к большому мусульманскому празднику Ид аль-Фитр, сообществу улемов ИРА и простым афганцам-мусульманам, а, с другой стороны, не стать заложниками политической инициативы афганского президента. Тем более, что в инициативе 7 июня повстанцы наверняка увидели некоторый подвох для себя.
Дело в том, что принципиальной позицией Талибана уже много лет является отказ от публичных переговоров с правительством в Кабуле. По мнению боевиков, оно является марионеточным, полностью зависит от США и НАТО, а раз так, то и заключать какие-либо договоренности нужно не с кабульскими властями, а с их западными операторами. Талибан неоднократно предлагал Вашингтону начать прямые переговоры, но без участия кабульской администрации. Американцы столь же регулярно отказываются пойти на такой шаг, настаивая на прямых переговорах талибов и дворца «Арг», обещая затем «присоединиться к ним».
Судя по всему, авторы миротворческой инициативы 7 июня ставили своей главной задачей смоделировать такую ситуацию, при которой Талибан и администрация президента Ашрафа Гани наконец-то оказались бы публично в положении договаривающихся сторон. Это позволило бы объявить о прецеденте (есть контакт!), который бы уже рассматривался сторонами в качестве стартовой площадки для организации более серьезных договоренностей.
Надо сказать, что хотя талибы и ограничили в своем ответном заявлении период прекращения огня не девятью, а тремя днями, внешне они все равно оказались в положении ведомых, реагирующих на кабульскую инициативу. И в этом смысле можно говорить, что эксперимент Ашрафа Гани и его американских союзников удался в политическом и пропагандистском отношении – Талибан не смог избежать навязанного ему публичного политического (хотя пока и заочного) контакта с руководителем кабульской администрации, что можно рассматривать как суррогатный вариант переговоров между ними. То есть, случилось почти именно то, чего хотели в Кабуле и Вашингтоне и чего до сих пор пытался избежать Талибан.
Теперь самое интересное заключается в том, как дальше будет развиваться разыгранная ситуация. Нет сомнений, что талибы должны будут компенсировать попадание в ловушку 7 июня (если, конечно, эта инициатива не была с ними заранее согласована по непубличным каналам). Очевидно, следует ожидать роста боевой активности Талибана после празднования Ид аль-Фитра. Однако, от этого прецедент 7 июня не утратит своей важности. Очевидно, что сегодня есть единственная перспективная тема для организации ситуации переговоров между Кабулом и талибами, и эта тема – достижение локальных договоренностей о прекращении огня (в связи с религиозными праздниками, стихийными бедствиями, значимыми для народа социальными и экономическими проектами и пр.). О реальном конструктивном (компромиссном) обсуждении каких-либо политических вопросов в ходе таких переговорах речь не идет: позиции кабульского правительства и Талибана слишком отличаются друг от друга и вряд ли могут быть синтезированы.
Когда бесконтактный диалог Кабула и талибов, зафиксированный 7-9 июня, сможет превратиться в контактный (и превратится ли вообще?) – сказать сложно. Совсем скоро в Саудовской Аравии состоится международная исламская конференция, посвященная Афганистану. Возможно, в числе ее делегатов окажутся и «яростные муллы» Талибана. Если это произойдет, то июньскую игру в перемирие можно будет рассматривать в качестве важного элемента подготовки талибского участия в форуме мусульманских религиозных авторитетов.
Кабул заплатил за несколько дней мира головой лидера пакистанских талибов
Источник: Независимая газета
Вчера президент Исламской Республики Афганистан (ИРА) Мохаммад Ашраф Гани, выступая по центральному телевидению, заявил о готовности вывести войска США и НАТО из страны в случае, если «Талибан» (террористическая организация, запрещенная в РФ. – «НГ») согласится прекратить боевые действия и заключит прочный мир с афганским правительством. Это заявление прозвучало на фоне трехдневного перемирия между официальным Кабулом и талибами по случаю религиозного праздника Ид аль-Фитр (Ураза-байрам).
Как сообщают собеседники «НГ» в Кабуле, перемирие, к которому поначалу наблюдатели отнеслись весьма скептически, буквально за один день превратилось в главную политическую сенсацию. Социальные сети заполнили фотографии безоружных талибов, появившихся в крупных афганских городах, которые при этом не просто излучали дружелюбие, но и обнимались с афганскими военными и полицейскими, поздравляя их с завершением поста Рамадан. На некоторых фото хорошо видно, как талибы открыто перемещаются по городским улицам на мотоциклах со своими флагами, как талибы и афганские силовики держат в руках изображения сразу двух флагов – государственного афганского и талибского.
Афганское общество охватила эйфория перемирия и, очевидно, откликаясь на нее, президент Ашраф Гани вчера объявил о намерении продлить одностороннее прекращение боевых действий против «Талибана» еще на 13 дней. Пока со стороны талибов аналогичного решения не последовало: напомним, что представители движения пообещали афганцам лишь три дня спокойной жизни. Впрочем, возможно, в самое ближайшее время «Талибан» также объявит о согласии продлить перемирие. Как сообщают источники «НГ», сегодня ожидается прибытие в Кабул официального медиа-представителя «Талибана» Забиуллы Муджахида, который, вероятно, проведет пресс-конференцию и на ней объявит о позиции боевиков в отношении моратория на ведение военных действий.
Некоторые афганские политические эксперты, сохраняющие эмоциональное спокойствие в эти дни, не исключают, впрочем, что перемирие с талибами не будет прочным и долгим: «Боевики могут использовать сегодняшнюю эйфорию не только в своих пропагандистских целях, но и для организации будущих вооруженных нападений. Сегодня Кабул и другие афганские города, куда раньше повстанцы не могли в массовом порядке зайти с оружием в руках, просто наводнены талибами. Перемирие дало «Талибану» уникальную возможность проникновения в административные центры провинций и столицу страны. И теперь если талибы вдруг решат возобновить боевые действия, то афганские силовики получат мощнейшие удары в спину, справиться с которыми им будет крайне сложно».
Впрочем, пока для самих афганских военных и полицейских начавшееся перемирие с талибами является лучшей наградой за трудную и опасную службу. По словам президента Ашрафа Гани, в последнее время ежедневно в боях с талибами погибало около 300 силовиков. «Даже если перемирие продлится всего три дня, это разве не достижение, что нам удастся спасти жизни 900 человек?» – сказал президент ИРА, отвечая вчера на вопрос одного из журналистов относительно сомнительных итогов прекращения боевых действий.
Очевидно, что перспективы неожиданно наступившего хрупкого и призрачного мира в Афганистане будут в значительной степени зависеть от соседнего Пакистана, спецслужбы которого традиционно имеют сильное влияние на руководителей талибов и их семьи. Поэтому неслучайно, что прежде чем Ашаф Гани объявил о намерении ввести мораторий на боевые действия в связи с празднованием Ид аль-Фитр, он провел консультации с командующим пакистанской армией генералом Камаром Джавидом Баджвой. Какие именно условия сотрудничества в части совместного принуждения афганских талибов к июньскому перемирию на этой встрече обсуждались, неизвестно. Но можно не сомневаться, что одним из них было оказание афганскими спецслужбами содействия Исламабаду в нейтрализации лидера пакистанского «Талибана» муллы Фазлуллы, скрывавшегося в Восточном Афганистане.
В среду 13 июня афганские СМИ сообщили о проведении в уезде Маравара восточной провинции Кунар боевой операции американских ВВС, в ходе которой были уничтожены пять командиров пакистанского Талибана. Американский авиаудар был нанесен по наводке афганской разведки. Одним из убитых оказался мулла Фазлулла. Практически сразу после этого в городах Афганистана и началось праздничное «братание» талибов и правительственных силовиков.
По мнению кабульских политических экспертов, обмен головы муллы Фазлуллы на короткое перемирие Кабула с талибами, возможно, было хорошей сделкой, но ее явно не достаточно для того, чтобы гарантировать стабильный и прочный мир в стране. Скорее всего, Исламабад потребует от Ашрафа Гани новых уступок за свое согласие надавить на руководителей «Талибана». Речь может пойти, например, о сворачивании слишком активного сотрудничества афганского правительства с Индией – главным конкурентом Пакистана в регионе.
Июньское перемирие, чем бы оно ни завершилось в итоге – большим миром или большой войной, стало большим личным политическим успехом президента Ашрафа Гани. И этот успех очень важен для его команды, активно готовящейся к парламентским выборам 20 октября. Если президенту и его сторонникам удастся конвертировать летнюю сделку с талибами в осенний электоральный успех, то Ашраф Гани может рассчитывать также на победу в ходе президентских выборов, которые состоятся уже через год.
Помогут ли контакты с талибами стабилизировать Центральную Азию?
Источник: Deutsche Welle
На фоне сообщений об успехах весеннего наступления «Талибана» все понятнее желание стран-соседей Афганистана наладить контакты с радикальным движением. Помогут ли они стабилизации региона?
Власти Афганистана и их союзники не могут купировать весеннее наступление 2018 года, объявленное «Талибаном». В том числе, на условном севере страны, вблизи границ со странами Центральной Азии. Вот лишь некоторые эпизоды. В конце мая афганские СМИ сообщили о переходе под контроль боевиков «Талибана» уезда Дашти-Кала в провинции Тахар, на границе с Таджикистаном. В ночь с 10 на 11 июня талибы напали на правительственный контрольно-пропускной пункт (КПП) в провинции Кундуз и в ходе боя, длившегося всю ночь, афганские силовики понесли значительные потери, а нападавшие захватили трофеи в виде бронированных автомобилей.
До этого талибами были атакованы несколько других КПП в той же провинции, также граничащей с Таджикистаном. А 12 июня поступили сообщения о захвате ими уезда в провинции Фарьяб, граничащей с Туркменией. На фоне таких известий понятным представляется желание соседних с Афганистаном стран наладить собственные связи с «Талибаном». А в том, что такие связи уже носят постоянный характер, эксперты не сомневаются.
Два уровня контактов с талибами
«Все республики Центральной Азии имеют свои налаженные каналы связи с «Талибаном», в первую очередь через свои спецслужбы. В руководстве этих служб уже есть некое лобби, которое выступает за взаимодействие с талибами», — говорит сотрудник Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрей Серенко. По его информации, сегодня контакты с талибами осуществляются на двух уровнях. Первый — с катарским офисом «Талибана». Второй — непосредственно с полевыми командирами и влиятельными представителями движения на территории самого Афганистана.
«При этом контакты такого рода у всех трех граничащих с Афганистаном стран — Туркмении, Таджикистана и Узбекистана — сегодня по плотности уже можно сопоставлять с уровнем контактов, которые с «Талибаном» имеют Иран и даже Пакистан. (Хотя Пакистан, конечно, тут впереди уже потому, что семьи ряда лидеров талибов живут на его территории). Страны региона не делают достоянием гласности такие контакты, но они сейчас являются обязательным элементом их политики безопасности», — продолжает эксперт. По его словам, для республик, имеющих с Афганистаном общую границу, приоритетная задача таких связей — прикрытие государственной границы.
Киргизия как «центральноазиатская Швейцария»
«По сбору информации об Афганистане и тех или иных группировках боевиков сейчас наиболее эффективными среди специалистов считаются таджикские силовики. Они делают это, в том числе, через каналы связи с талибами. Возможно, это связано с непроверенной, но устойчивой информацией о том, что с помощью этих каналов раненные талибы лечатся в больницах Таджикистана, а здоровые получают через некоторых таджикских бизнесменов оружие и боеприпасы. Хотя фотографий, это подтверждающих, номеров больниц или полученных талибами единиц оружия, насколько я знаю, пока никто не предъявлял в качестве доказательства», — продолжает Андрей Серенко.
При этом, утверждает эксперт, ни Казахстан, сравнительно далеко расположенный от Афганистана, ни Узбекистан таким уровнем связей уже не ограничиваются. «Там продвигается идея создания либо в Астане, либо в Ташкенте переговорной площадки по нахождению компромисса между властями в Кабуле и «Талибаном». А этот уровень контактов уже не сводится к сбору информации. Это — политика с целью повышения своего международного авторитета», — рассказывает собеседник DW.
По его словам, интересна и позиция Бишкека. Киргизия, как и Казахстан, не имеет границы с Афганистаном, а также связанных с этим проблем, и активно участвует в контактах в роли «центральноазиатской Швейцарии», в которой периодически появляются то эмиссары официальных афганских властей и спецслужб, то представители талибов. Но Бишкек, считает Серенко, пока не стремится сделать на этом политический капитал.
Талибы против ИГ
Важную роль в развитии и использовании связей с «Талибаном» играет Россия, которая видит в движении ситуативного союзника по противодействию «Исламскому государству» (ИГ) в Афганистане, указывает российский военный эксперт Лев Корольков. «Москва исходит из того, что ИГ усиливает свою группировку вблизи границ республик Центральной Азии и создает там сильную организационную структуру, а США и власти Афганистана не оказывают ей должного противодействия. Более того, в самом Афганистане ряд политиков со ссылками на силовиков на местах утверждают, что есть факты переброски боевиков ИГ, вооружения и боеприпасов для них на север на вертолетах без опознавательных знаков. Или, наоборот, вывоза боевиков из зоны боевых действий, когда их положение в бою с талибами выглядит проигрышным», — напоминает он.
«Оперативная карта там очень сложная, и сами талибы не представляют собой монолита. Они заключают внутри движения временные союзы против чужаков, а ИГ — это, в их глазах, опасные чужаки, — рассуждает Корольков. По его информации, контакты с талибами, включая незначительные поставки через третьих лиц запчастей для некоторых систем вооружения и техники, Россия осуществляет в согласовании с Китаем и использует при этом возможности республик Центральной Азии.
«Есть данные о том, что в Герате талибы пробили коридор к границе с Туркменией. Скорее всего, они этот коридор тоже используют, но я не могу ни подтвердить этого, ни опровергнуть. Однако основные контакты осуществляются севернее Герата — в Джаузджане, в Кундузе, в Балхе. У Узбекистана наиболее благоприятные условия для осуществления таких контактов, хотя Ташкент не может делать это открыто, имея вполне нормальные отношения с правительством Ашрафа Гани», — говорит собеседник DW.
У президента Ашрафа Гани нет стратегии борьбы с талибами
Идея использовать талибов в качестве силы, способной оттеснить от границы группировку ИГ и другие джихадистские неталибские отряды, с которыми трудно договариваться, играет, по словам Серенко, определенную роль в столицах республик, особенно в Ашхабаде и в Душанбе. Таджикистан, в отличие от нынешнего Узбекистана и от Казахстана, воспринимает Афганистан как прифронтовое государство.
«Талибан» более известен и понятен нежели, например, структура ИГ в Афганистане, о которой действительно мало что известно, а неопределенность пугает. Контакты же с «Талибаном», ставшим привычным в регионе, как домашние тапочки, психологически приносит успокоение. Хотя убеждение, что талибы в принципе никогда за пределы Амударьи не пойдут, тоже не абсолютно», — уточняет Андрей Серенко.
При этом, по его оценке, в республиках Центральной Азии аналитики не верят в возможность возвращения «Талибана» к власти в Кабуле и именно поэтому готовы использовать контакты с ним для своих нужд. А Лев Корольков подчеркивает, что и Москва, не отрицая контактов с талибами в формулировке «возможно, они были бы полезны», ни в коем случае не желает резкого усиления их политического и военного влияния в Афганистане. Тем более что Россия «при всех нюансах поддерживает с официальным Кабулом вполне приемлемые отношения и имеет там политические и экономические позиции», напоминает Корольков.
Однако и в Москве, и в столицах стран Центральной Азии сейчас признают факт, что у афганского президента Ашрафа Гани отсутствует собственная стратегия борьбы с талибами, которую он давно обещал предъявить и которую местные силовики должны были бы осуществлять, констатирует Андрей Серенко. «Ашраф Гани просто ждет, когда НАТО вновь увеличит свой контингент. Так он может дождаться не только взятия Кундуза, как было год назад осенью, но и штурма Кабула», — заключил эксперт ЦИСА.
В Афганистане нашли 6 миллионов избирателей
Источник: Афганистан.Ру
В Исламской Республике Афганистан (ИРА) официально завершен процесс регистрации избирателей для участия в выборах депутатов Волуси джирги (нижней палаты национального парламента). Как следует из итоговых данных, в парламентских выборах, назначенных на 20 октября 2018 года, смогут участвовать 6 млн 381 тыс. 377 избирателей, из которых 4 млн 169 тыс. 877 мужчин и 2 млн 088 тыс. 134 женщин, 122 тыс. 845 представителей кочевой народности Кучи и 522 представителя ахлю хонод (афганских индийцев-сикхов).
В целом (мы ошиблись лишь на 381 тыс. человек) подтвердился наш прогноз относительно исхода регистрационной кампании, сделанный в статье Крупные города в Афганистане завершили кампанию регистрации избирателей, опубликованной 15 мая на портале «Афганистан.Ру». Напомню, тогда мы предположили, что в парламентских выборах 2018 года примут участие не более 6 млн афганских граждан. Судя по всему, на эту цифру и ориентировались президент Мохаммад Ашраф Гани, его ближайшее окружение и Независимая (Центральная) избирательная комиссия (НИК) ИРА.
Как и следовало ожидать, больше всего избирателей зарегистрировалось в Кабуле – 1 млн 393 тыс. 215 человек, на втором месте – провинция Нангархар (515 тыс. 460 человек), на третьем — провинция Кандагар (456 тыс. 711 избирателей), на четвертом – провинция Герат (403 тыс. 072 человека), на пятом – провинция Балх (327 тыс. 034 человека), на шестом – провинция Гельманд (247 тыс. 965 человек). В общей сложности в этих шести провинциях ИРА зарегистрировано более 50% всех афганских избирателей (3 млн 343 тыс. 457 человека). Очевидно, что электоральные предпочтения жителей этих провинций и городов (а также манипуляции местных властей и избирательных комиссий) окажут наибольшее влияние на результат парламентских выборов 20 октября 2018 года: остальные 3 млн 037 тыс. 920 афганских избирателей приходятся на оставшиеся 29 провинций страны.
Можно считать еще одной сенсацией завершившейся «электоральной переписи» выход восточной провинции Нангархар на второе место по количеству зарегистрированных избирателей. Эта провинция считается одной из самых неспокойных в стране: она является центром базирования «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ) в Афганистане, здесь также очень активны боевики Талибана. И, несмотря на это, работникам избирательных комиссий и сотрудникам полиции удалось каким-то чудом обеспечить столь высокий показатель Нангархара в кампании регистрации избирателей. Злые языки говорят, что здесь не обошлось без фальсификаций и приписок, однако, как говорится, не пойман – не вор. То же самое можно сказать о другой «воюющей» провинции ИРА – Гельманде, большая часть которой контролируется талибами и наркомафией. Успех регистрационной кампании в Гельманде иначе как чудом не объяснишь.
Вообще пуштунские провинции ИРА в основном показали очень высокий результат по итогам кампании регистрации избирателей. На востоке страны это, помимо Нангархара, Пактия (208 тыс. 688 человек), Пактика (119 тыс. 256 человек), Хост (155 тыс. 942 человека), Кунар (109 тыс. 090 человек), Лагман (124 тыс. 372 человека). Вкупе с Нуристаном (33 тыс. 117 человек), Логаром (70 тыс. 811 человек) и Вардаком эти провинции дали без малого 1 млн избирателей (920 тыс. 318 человек). С учетом показателей Нангархара, эта цифра возрастет до 1 млн 435 тыс. 778 человек.
На неспокойном пуштунском юге страны показатели активности избирателей оказались менее впечатляющими: Забуль – 65 тыс. 740 человек, Урузган – 51 тыс. 009 человек, Нимроз – 79 тыс. 854 человека (в сумме менее 200 тыс. человек). Однако, если к этим цифрам приплюсовать результаты «электоральной переписи» в южных провинциях Кандагар и Гельманд, то в итоге общий показатель зарегистрированных избирателей перевалит за 900 тыс. человек.
Таким образом, общий итог регистрации избирателей в пуштунских провинциях юга и востока Афганистана составил 2 млн 337 тыс. 057 человек.
С этим показателем вполне сопоставим результат регистрации избирателей в северных и некоторых центральных провинциях ИРА, где проживают в основном непуштунские этносы – таджики, узбеки и хазарейцы. Как следует из данных Независимой (Центральной) избирательной комиссии Афганистана, в этих провинциях регистрационная кампания выглядит следующим образом: Парван – 155 тыс. 182 человека, Каписа – 99 тыс. 653 человека, Панджшер – 54 тыс. 200 человек, Джаузджан – 104 тыс. 559 человек, Фарьяб – 92 тыс. 972 человека, Сари-Пуль – 100 тыс. 666 человек, Саманган — 79 тыс. 154 человека, Бадахшан — 175 тыс. 637 человек, Кундуз – 128 тыс. 844 человека, Тахар – 198 тыс. 578 человек, Баглан – 196 тыс. 968 человек, Бамиан – 136 тыс. 198 человек, Дайкунди – 113 тыс. 103 человека, Бадгис – 63 тыс. 453 человека, Гор – 103 тыс. 324 человека. В сумме это дает 1 млн. 802 тыс. 491 человек. Если же к этому показателю добавить еще и северную провинцию Балх, то цифра увеличится до 2 млн. 129 тыс. 525 человек.
Очевидно, что достигнутые результаты в непуштунских провинциях – это не только результат умелых технологических манипуляций работников избирательных комиссий и местных властей, но и активного участия в регистрационной кампании местных политических элит. Таджикские, узбекские и хазарейские политики, которые поначалу сосредоточили свои усилия на критике президентской команды и сотрудников сети НИК, во многом справедливо обвиняя их в приписках и организованном подвозе для регистрации в северных уездах избирателей из пуштунских провинций и даже из Пакистана, тем не менее, все же отказались от бойкота регистрационной кампании.
Команда президента Ашрафа Гани сегодня вправе рассматривать завершение кампании регистрации более, чем 6 млн избирателей как свой политический успех. Но еще большим ее успехом становятся возможности для манипуляции голосами участников «электоральной переписи» с помощью административного ресурса, ротаций в управленческом корпусе (как, например, в Герате), а также махинаций с подсчетом голосов. Есть основания полагать, что предстоящие парламентские выборы в ИРА будут все меньше похожи на выборы в европейских странах, и все больше — на электоральные кампании в Центральной Азии и других постсоветских государствах.
*организация, деятельность которой запрещена на территории РФ