Америку принуждают к уступкам

Источник: Московский комсомолец — «Переговоры США с афганскими талибами: что будет после вывода войск»

Шестидневные переговоры между представителями Соединенных Штатов и афганскими боевиками-талибами могут похвастаться первыми успехами. Америка пообещала вывести свои войска из Афганистана, если местные вооруженные формирования гарантируют, что страна не станет базой для террористов. Соглашение называют прорывным, но к нему много вопросов. Можно ли доверять талибам? Что будет после вывода американских формирований из горячей точки? И почему к переговорам демонстративно не привлекли официальный Кабул? 

Научный сотрудник Центра изучения современного Афганистана, председатель Экспертного совета Фонда изучения электоральной политики и электоральных процессов, координатор Клуба экспертов Нижнего Поволжья, ведущий эксперт Российского общества политологов Андрей Николаевич Серенко: 

Об итогах переговоров говорить пока рано, на бумаге и тем более в действии их никто не видел. Мы можем судить только по довольно оптимистичным заявлениям и восхищенным эмоциям американского представителя Залмая Халилзада. Между тем, за четыре месяца работы Халилзада ситуация в Афганистане мало изменилась: как там убивали американских солдат, так и убивают. Кстати, талибы более сдержаны в своих оценках, чем Халилзад, а представители официального Кабула отнеслись к переговорам довольно скептично.

Поэтому я бы сказал, что завершились не переговоры, а очередная встреча Халилзада с представителями «Талибана» (запрещенной в России организации — прим. РОП), а на деле так и вовсе ничего не произошло. Более того, в ближайшие дни ситуация в Афганистане может только ухудшиться: наступает тепло, а с началом весны в стране традиционно обостряются боевые действия. Если в следующие две-три недели талибы не возьмут на себя обязательства по прекращению огня хотя бы в какой-то части страны, то переговоры вообще потеряют всякий смысл.

Лидеры «Талибана» хорошо осведомлены, что Трамп готов сбежать из Афганистана хоть завтра. Ему просто не позволяют этого сделать ближайшее окружение и Пентагон, который все еще лоббирует эту операцию. Талибы надеются на то, что рано или поздно терпение у Трампа лопнет, поэтому они спокойно ждут этого момента. И кстати говоря, они сегодня ведут переговоры с позиции силы, принуждают американцев к уступкам. Американцы по требованию боевиков уже освободили несколько важных полевых командиров, содержащихся в пакистанских тюрьмах, идут на уступки относительно места проведения переговоров… Думаю, что Залмай Халилзад чем дальше, тем больше будет становиться податливым.

Талибы, обратите внимание, никогда не употребляют выражения «мирное урегулирование». Для них это «вывод оккупационных войск из нашей страны». Они не хотят мира, они хотят власти. Если американский президент все-таки психанет и выведет войска, то ничего хорошего из этого не выйдет, разразится гражданская война. «Талибан» считает правительство в Кабуле иностранными марионетками и предателями родины, поэтому они сделают все, чтобы свергнуть его и захватить власть. Они только ждут, пока из страны уйдут американцы и натовцы, чтобы им никто не мешал.

Интервью А. Серенко со старшим гражданским представителем НАТО в Афганистане Корнелиусом Циммерманом

Источник: Независимая газета — «К. Циммерманн: Мы намерены оставаться в Афганистане столько, сколько потребуется для установления прочного мира»

Ушедший в историю 2018 год открыл новые возможности в решении проблемы мирного урегулирования в Афганистане. Об этом в эксклюзивном интервью Андрею Серенко заявил старший гражданский представитель НАТО в Афганистане Корнелиус ЦИММЕРМАНН. По его мнению, несмотря на обострение проблем с безопасностью в этой стране, афганцы сегодня гораздо ближе к успеху в поиске формулы национального примирения, чем когда-либо. Впрочем, оптимизм натовского дипломата вполне сбалансирован стратегической линией Североатлантического альянса в отношении афганской миссии: НАТО не уйдет из этой страны до тех пор, пока мирные переговоры официального Кабула и «Талибана» («Талибан» – террористическая организация, запрещена в РФ) не станут реальностью.

– Господин посол, как бы вы оценили минувший 2018 год для миссии НАТО в Афганистане?

– Я бы хотел поговорить о достижениях НАТО в течение этого года. Как вы знаете, Североатлантический альянс и его партнеры по международной коалиции уже 17 лет присутствуют на территории Афганистана. И есть очевидная последовательность, преемственность в том, что нами делается. Так, на брюссельском саммите НАТО летом 2018 года мы подтвердили, что намерены оставаться в Афганистане столько, сколько требуется для того, чтобы оказать помощь этой стране в установлении прочного, устойчивого мира и стабильности. Мне кажется, что именно это наше обязательство как раз и позволило афганскому правительству совершить несколько очень важных шагов в направлении поиска мира.

Другими словами, наша поддержка, которую мы оказываем в сфере обеспечения безопасности в Афганистане, создала необходимое политическое пространство для правительства в Кабуле, позволив ему сделать в 2018 году очень важные и, на мой взгляд, беспрецедентные шаги в сторону установления мира. Это чрезвычайно соответствует подходу НАТО. Мы знаем, что, с одной стороны, оказание продолжающегося военного давления на талибов необходимо. И мы хотим, чтобы силы безопасности Афганистана могли эффективно и самостоятельно защищать свое население. С другой стороны, мы хотели бы создать стимул для «Талибана», чтобы его лидеры сели за стол переговоров. Мы знаем, что лишь одного только военного давления самого по себе будет недостаточно, чтобы установить в Афганистане стабильность. Нам необходимо политическое урегулирование. И решению этих задач сейчас подчинена афганская стратегия НАТО.

– В минувшем году афганский президент Мохаммад Ашраф Гани впервые попытался перейти от слов к делу в поиске примирения с талибами…

– Президент Гани сделал два важных шага в этом направлении в течение 2018 года. Первый шаг заключался в том, что было сделано безусловное предложение мира «Талибану» – без каких-либо ограничений, без предварительных условий. С 2013 по 2015 год, например, об этом невозможно было даже мечтать.

Летом 2018 года – и это второй шаг президента Гани – мы увидели впервые за 17 лет три дня, когда в Афганистане полностью соблюдалось прекращение огня. Афганские военнослужащие и бойцы «Талибана» праздновали это событие вместе, во что также было невозможно поверить до наступления перемирия. На мой взгляд, «Талибан» и афганские силы безопасности осознали в эти дни, что все они – афганцы, жители одной страны, и все они – правоверные мусульмане. Некоторые наблюдатели тогда сказали, что «из бутылки был выпущен джинн мира».

Не будем забывать, что половина афганского населения – это очень молодые люди, и для значительной их части три дня без войны стали совершенно новым, невероятным опытом: впервые в течение их жизни они увидели, как выглядит мир на территории их собственной страны.

Наконец, третья подвижка, которую я наблюдал в 2018 году и которая также является результатом усилий президента Гани, это то, что гражданское общество Афганистана начинает брать в свои руки процесс установления мира в стране. Конечно, численность этих гражданских антивоенных активистов еще недостаточно большая, но где бы я ни оказывался в этой стране, я видел, как люди начинают обсуждать вопрос, как им следует начать двигать ситуацию в сторону мира.

Сегодня старейшины, которые играют очень важную роль в афганском обществе, начали диалог с местными командирами «Талибана». Обсуждаются при этом главные вопросы, волнующие всех афганцев: как нам снизить уровень насилия, как нам урегулировать этот конфликт? Такие же вопросы и попытки поиска ответов на них вы увидите и у активистов «Марша мира», прошедших пешком сотни километров из южной провинции Гельманд в Кабул. Да, это пока небольшая группа людей, но все равно их акция оказалась резонансным мероприятием. В результате они не только подключили «Талибан» к этому вопросу, но и правительство, то есть они показали, что можно с двух сторон это гражданское движение по поиску мира продвигать.

– Работая в Афганистане, вы лично провели много встреч не только с местными политиками, но и с обычными людьми. Насколько, на ваш взгляд, силен запрос на мир в афганском обществе сегодня?

– Общественный запрос на мир в этой стране сильнейший. Из-за того что многие годы в Афганистане существует насилие, его население может уже четко сформулировать главное свое требование – чтобы насилие было прекращено. На встречах со мной старейшины племен говорили: нам надоело, что постоянно в наши деревни привозят гробы. И не важно, по какой причине гибнут наши люди – в борьбе за правительство или за «Талибан». Поэтому я думаю, что сейчас есть возможность реально изменить менталитет людей, после того как афганское население скажет: хватит, нам надоело, достаточно войны.

Добавлю, что в 2018 году к активному поиску мира в Афганистане присоединились американцы, которые стали налаживать контакты с «Талибаном». Это важно потому, что нам нужны внешние посреднические услуги в этом деле, с тем чтобы стимулировать переговорный процесс. Поэтому, несмотря на очень непростую обстановку в сфере безопасности, я вижу потенциал для перемен в Афганистане.

– Вы правы, трехдневное летнее перемирие в Афганистане, приуроченное к исламскому празднику Ид аль-Фитр, стало настоящей сенсацией. Но мы также помним, что сразу после этого возобновились кровавые бои, усилились ожесточенные атаки на афганские силы безопасности по всей стране. В результате талибы на три дня захватили один из крупнейших афганских городов – Газни. И сегодня мы видим статистику ежедневных потерь афганских силовиков – сотни человек в день. При этом талибы категорически отказываются вступать в переговоры с афганским правительством, предпочитая прямой диалог с американцами. Закономерно возникает вопрос: насколько вообще реален проект мира с талибами в Афганистане? Не является ли он всего лишь военной хитростью, игрой, в том числе со стороны самих талибов? И не бросает ли НАТО своих союзников в Афганистане, прикрываясь риторикой о поиске мира?

– Да, спасибо за такие хорошие вопросы. Я рад, что вы видите, что прекращение огня было непростым мероприятием. Но не будем забывать все же, что в течение трех дней перемирия не было сделано ни одного выстрела – ни против талибов, ни самими талибами. К тому же мы понимаем, что «Талибан» уже участвует в диалоге на уровне провинций, на местном уровне, талибы ведут диалог с гражданским обществом, с некоторыми правительственными структурами, что может быть показателем как раз их желания пересмотреть свои прежние позиции. Возможно, талибы сейчас хотят понять, какие варианты у них существуют.

Вы правы, после прекращения огня мы видели, что ситуация в сфере безопасности в Афганистане ухудшилась. Но если посмотреть на историю сходных переговоров в других странах, то можно увидеть, что часто ситуация с безопасностью там ухудшалась перед тем, как улучшиться. Потому что враждебные фракции, которые ведут боевые действия друг против друга, пытаются таким образом улучшить свое политическое положение для дальнейших переговоров.

– Повышают через насилие свой статус на политических торгах?

– Да. Я не веду напрямую переговоров с «Талибаном», но такие объяснения мы слышим сегодня от наших собеседников. Конечно, мы бы хотели, чтобы движение в сторону мира носило линейный характер, чтобы постоянно снижалось насилие. Но мне кажется, такие ожидания были бы нереалистичными.

Вы правы, «Талибан» отказывается сегодня вести переговоры с афганским правительством. Но заявленная цель посла Залмая Халилзада (спецпредставителя США по мирному афганскому урегулированию. – прим. ред.) – не сменить афганское правительство по итогам своих переговоров, а способствовать началу диалога между «Талибаном» и правительством Афганистана. Вы правы, мы не знаем, искренен ли «Талибан» в своих заявлениях о готовности к миру. Сейчас есть определенные показатели, мы их оцениваем, мы думаем об этом. В принципе, я думаю, есть основания проверить их надежность.

– Возможно, добиться согласия талибов на переговоры с афганским правительством было бы проще, если бы президентом Афганистана оказался все тот же Залмай Халилзад – этнический пуштун, выходец из Афганистана, сделавший блестящую карьеру в США. Ему доверяют сегодня многие политические силы в Афганистане, в том числе и среди талибов. Халилзад сегодня считается единственным эффективным посредником между «Талибаном» и Вашингтоном, а через несколько месяцев в Афганистане как раз должны пройти президентские выборы…

– Интересная теория (смеется). Но я бы хотел сейчас вернуться вот к чему. Я не думаю, что НАТО намерено вывести все свои войска из Афганистана до того, как начнутся реальные переговоры о мире. Если вы посмотрите на формулировки брюссельского коммюнике, принятого в виде декларации глав государств и правительств альянса, то там мы однозначно заявляем, что останемся в Афганистане столько, сколько нужно. Мы также заявили, что поддерживаем намерение президента Гани поднять и обсудить вопрос присутствия международных вооруженных сил в контексте межафганских переговоров. С точки зрения афганского правительства, этот вопрос может обсуждаться лишь в ходе межафганских, а не каких-то иных переговоров. Поэтому ваше предположение, что НАТО с началом переговоров с «Талибаном» оставляет афганцев на произвол судьбы, безосновательно. Я уверен, что это не входит в наши планы.

– Это очень важное заявление прежде всего для афганцев. Я знаю, что среди части афганских граждан, в том числе и силовиков, есть опасения, что западные союзники последуют примеру СССР и России конца 1980-х – начала 1990-х годов и предадут своих партнеров в Кабуле. Многие афганцы не забыли этого и до сих пор крайне настороженно относятся к Москве. Поэтому сегодня для граждан Афганистана крайне важны гарантии НАТО, что власть в стране не будет передана талибам за спиной афганского правительства и афганского народа.

– Мне кажется, мы это демонстрируем очень ясно. Повторюсь, НАТО останется в Афганистане столько, сколько от нас требуется и сколько нас просят там быть. И если ситуация в сфере безопасности не изменится, если сделку по миру должным образом не реализуют, то нет никаких причин сокращать или выводить наши войска.

А что касается вашего предложения о новом афганском президенте, то это хороший вопрос. Мы считаем, что ведущую роль в выборах главы государства должны играть сам Афганистан, афганский народ, все население этой страны.

– Но афганцы раздроблены, они разделены по этническому, территориальному и религиозному признаку. Пуштуны, таджики, узбеки, хазарейцы – все они конкурируют между собой, им будет крайне сложно выбрать одну компромиссную фигуру на выборах, которая устроила бы всех. Сегодня единственная сила, способная хоть как-то объединить разные фракции и группы афганской элиты, – это американцы. Президент Гани сейчас далеко не самая популярная фигура в стране, но он связан с американцами, и все афганские политики понимают, что это очень серьезный политический ресурс. Поэтому, конечно, одна из главных политических интриг в Афганистане – это то, какую фигуру, какого кандидата американцы поддержат на следующих президентских выборах. Как вы думаете, есть ли в этом смысле будущее у президента Гани?

– Я не могу говорить от имени Соединенных Штатов. Недавно я послушал министров иностранных дел, в том числе США, говоривших об афганской ситуации (речь идет о встрече глав внешнеполитических ведомств стран НАТО в Брюсселе 3–5 декабря 2018 года. – прим. ред.). Очевиден консенсус в том, что мы хотим видеть в качестве условий относительно будущих выборов в Афганистане, и эти условия должны быть представлены уже самими афганцами. Если они сами не примут и не выполнят необходимые политические решения, связанные с организацией и проведением выборов, это может осложнить продвижение в плане поддержки.

Мы считаем, что афганцы должны сами принимать решения и возглавлять процесс как в определении следующего президента страны, так и в деле мирного соглашения с талибами. Поэтому мы поощряем различные дебаты о том, каким должен быть мирный процесс. Например, какую роль в нем сыграют женщины в Урузгане? Какой будет роль старейшин племен? Как все они связаны с процессом установления мира в Афганистане и как они представляют себе будущее своей страны? Что, наконец, является сейчас священными понятиями для афганцев? Какие достижения они получили за последние годы и какие из них хотят сохранить?

Я думаю, очень важно, чтобы те афганцы, которые чувствуют ответственность за страну, за будущее своих детей и свое собственное будущее, начали именно такое обсуждение: что они хотят сохранить и что можно обсуждать в ходе переговоров с талибами как возможные уступки. Необходим такой реальный обмен мнениями.

– Афганцы несвободны от влияния стран региона. Я бы хотел услышать ваше мнение о том, насколько сегодня реально добиться конструктивного поведения этих стран в отношении афганской ситуации. Какой, на ваш взгляд, может быть роль России в этом вопросе?

– Я думаю, что у НАТО и России есть кое-что общее, когда мы говорим об Афганистане. У нас общие интересы в сфере безопасности: все мы хотим, чтобы в Афганистане была стабильность, чтобы Афганистан не стал прибежищем для международных террористов. Наконец, необходимо максимально понизить уровень незаконного оборота наркотиков, и в этом плане у нас также есть общие интересы.

Я очень рад, что у нас есть Совет Россия–НАТО (СРН). В ноябре я участвовал в заседании СРН с вашим дипломатическим представителем здесь, в Брюсселе. Мы обсуждали обстановку в сфере безопасности в Афганистане. Очевидно, успех в Афганистане, стабилизация в этой стране будут выгодны не только Североатлантическому союзу и России, но и всем другим региональным государствам.

Конечно, нам не стоит вмешиваться во внутриафганский диалог, который должен состояться между повстанцами и правительством. Но кроме этого нам необходимо конструктивное сотрудничество на уровне всех стран региона, включая Пакистан, Россию, Иран: важно чтобы они вели переговоры именно с афганским правительством.

Мы сейчас находимся на пороге ситуации, когда в выигрыше могут оказаться все стороны. Если мы добьемся успеха в стабилизации обстановки в Афганистане, то это поможет стабилизировать весь регион. Без стабильности в Афганистане мы не сможем этого сделать. И моя рекомендация очень проста: с началом кабульского мирного процесса, в котором заинтересованными сторонами являются и НАТО, и Россия, все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы афганское правительство возглавляло и осуществляло этот процесс и все в конечном счете замыкалось на Кабул.

– Как показывает практика, поиск мира в Афганистане – дело трудное и не быстрое. Уже целое поколение граждан этой страны выросло, не зная, что есть другой образ жизни, кроме войны…

– На достижение заметных, реальных результатов в Афганистане, естественно, уйдет какое-то время. И очень важно, чтобы мы в конечном итоге коллективными усилиями выработали такое решение, которое бы соответствовало интересам всех игроков, прежде всего Афганистана, но также и региональных государств.

Не будем забывать, что Афганистан – молодое государство, в котором 50% населения моложе 25 лет. Это потенциальный новый рынок, важный ресурс для успешного экономического развития. Поэтому, несмотря на сложности, торговые отношения с Афганистаном интересуют Иран, Пакистан и другие страны региона, у которых есть стимул развивать такие отношения, но со стабильным Афганистаном.

Чтобы еще одно поколение афганцев не было лишено мира, сегодня важно и необходимо сотрудничество по афганской проблеме всех заинтересованных участников. Именно сейчас наши общие интересы поставлены на карту. И все мы не имеем права проиграть.

Брюссель–Москва

А. Серенко — МК: Талибы готовятся к войне и захвату власти

Источник: Московский комсомолец — «Россия провоцирует США в Афганистане: реванш тридцать лет спустя. Почему Соединенные Штаты до сих пор не вывели войска»

Тридцать лет назад советские войска ушли из Афганистана. Сегодня американский президент Трамп тоже отозвал бы своих солдат из этой далекой страны. Почему Америка оставляет там свой контингент? К чему ведут переговоры с боевиками? Что общего между ними и Трампом? А главное, дождется ли афганский народ мира?

Андрей Серенко, политолог, востоковед:

— Поскольку президент Трамп выступает за скорейший вывод любой ценой войск из Афганистана, этот тренд является в Вашингтоне доминирующим. Посол Халилзад, который ведет уже несколько месяцев переговоры, по сути дела, пытается в очень непростых условиях выполнить желание американского президента. Прошедшие в январе в Дохе шестидневные переговоры показывают, что Халилзад превращается в «господина Да», который практически ни в чем не может перечить талибам. Фактически возникла ситуация, когда талибы ведут переговоры с позиции силы, а не американцы, как это было сначала. Так что определенное сходство с событиями 30-летней давности есть.

Несмотря на то что Советская армия вышла из Афганистана с развернутыми знаменами и гордо поднятой головой, понятно, что это было поражение. И как любой ценой Горбачев пытался вывести войска, несмотря ни на какие репутационные издержки, точно так же сегодня пытается победить Трамп. Как и тогда, сегодня победившая сторона (тогда — моджахеды, сегодня — талибы) воспринимает происходящее как свою победу над «неверными» в джихаде. Во всяком случае, талибы в контролируемых ими соцсетях постоянно подчеркивают схожесть этих событий. Их пропагандисты даже поездки представителей «Талибана» в Москву объясняют своим сторонникам как символические акты, которые должны показать Вашингтону, что с ними будет то же самое, что было с Советами, если американцы не пойдут на уступки талибам и не выведут войска из Афганистана. И сегодняшние переговоры с американцами талибы рассматривают как переговоры об их капитуляции. В этом смысле тоже есть сходство с 1989 годом.

Другое дело, что в СССР линия Горбачева на уход из Афганистана была фактически безальтернативной — всех достала эта война. А альтернатива позиции Трампа в США есть. Сам он давно бы уже вывел оттуда войска. Но ему препятствует часть окружения, а самое главное — военные. Еще год назад Трамп провозгласил новую стратегию принуждения талибов к миру силой, что предполагало усиление роли Пентагона в этой кампании. Сегодня главный акцент смещен на госдепартамент, посол Халилзад олицетворяет собой американскую стратегию.

— Недавно прошедшая московская встреча по внутриафганскому урегулированию вызвала, мягко говоря, не слишком позитивные отклики у официального Кабула…

— То, что говорят публично, не значит, что так считают на самом деле. Встречей в Москве остались довольны все, кроме американцев. Остался доволен даже президент Гани, хотя публично он демонстрирует совсем другую реакцию. Получилось так, что приехавшие в Москву афганские политики подставились под очень сильный удар. Теперь о них будут говорить как об «агентах Кремля». То, что предъявляют сегодня президенту Гани, которого называют «американской марионеткой», будут говорить и о его оппонентах, «русских марионетках». Это очень сильный имиджевый удар и по экс-главе МВД Ханифу Атмару, приехавшему на конференцию. Его рассматривают как одного из главных кандидатов на пост президента — и теперь его репутация тоже подставилась под удар. Думаю, что Гани очень рад этому обстоятельству, поскольку после этой встречи его ставки значительно усилились.

— Что дала эта встреча России?

— Преуменьшать значение этой встречи для России нельзя, но и преувеличивать не стоит. В Москву из Кабула приехали отставные политики (делегация талибов — отдельная песня), почти все работавшие во властных структурах при президентстве Хамида Карзая. Сейчас Карзай находится в постоянной оппозиции к нынешней власти. И думаю, что его влияние на формирование российской позиции по Афганистану достаточно сильное. Известно, что Хамид Карзай большой друг нашего спецпредставителя по Афганистану Замира Кабулова. Делегацию талибов возглавлял Шер Мохаммад Аббас Станикзай, заместитель главы талибского представительства в Дохе. Он имеет репутацию «пророссийского талиба» (не знаю уж, насколько она обоснованна, но она есть).

Московские переговоры стали, мне кажется, репутационно выгодным для России эпизодом. Москва показала, что начинает играть инициативную, собственную игру в Афганистане. На протяжении последних 15 лет Россия реагировала только на какие-то заявления, демарши, события на афганском направлении. Тем самым показывая, что Афганистан ей не очень интересен. Сейчас эта встреча (нужно быть очень наивным человеком, чтобы не увидеть участия в этом событии официальной российской стороны) стала очень важным ходом для Москвы. Здесь были собраны разные группы афганских политиков, которым было предложено договариваться на уровне общественных и политических деятелей, а не институтов. Россия фактически показала, что ей неинтересно договариваться с официальным Кабулом (правительством, парламентом и т.д.). Поскольку те, кто формирует афганскую политику Кремля, считают, что официальному Кабулу осталось недолго, что после ухода американцев к власти придут талибы, поэтому с этими талибами российская сторона пытается контактировать.

Россия показала, что способна на какой-то момент объединить самые разные категории системных и несистемных афганских политиков. А появление Ханифа Атмара в Москве дает повод говорить, что у России появился «свой» кандидат в президенты Афганистана. Но то, что в перспективе рассматриваются президентские выборы, показывает, что у нас понимают, что совсем скорого краха в Кабуле ждать не приходится. Приезд Ханифа Атмара на московские переговоры — своеобразный вызов президенту Гани: действующий глава государства не может договориться с талибами, а еще только кандидат в президенты уже сидит с ними за столом переговоров в Москве! Конечно, для нашей страны очень важная проблема — как удержать достигнутый политический успех: в Афганистане коалиции распадаются очень быстро, быстрее, чем тает снег.

— Возвращается ли ситуация 30-летней давности, когда вывод войск привел к падению существующей власти в Кабуле?

— Вывод американских войск еще не произошел. Сенат выступил против вывода войск. Есть позиция Трампа, но есть и иная позиция; и я не уверен, что вывод войск произойдет в тех объемах, о которых говорил президент США. И никакого падения правительства сегодня не происходит. Несмотря на боевую активность талибов, они не контролируют ни одного крупного города. Да, они по-прежнему господствуют в значительной части сельских районов, где живет не так много населения. Это контроль над территорией, а не населением. Поэтому говорить, что афганское правительство рухнуло и ждет страшного часа, когда к власти придут радостные талибы, неправильно. До поражения Кабула еще очень далеко.

В отличие от 1989 года в Афганистане эпоха иностранного военного присутствия еще не закончена. Поставленный сенатом блок на ускоренный вывод войск — серьезная проблема для Трампа. В этом смысле Трамп является главным «союзником» талибов на переговорах. Талибы в его лице имеют теневого партнера: они настаивают на немедленном выводе всех иностранных войск, того же самого хочет Трамп. Позиции их давно сблизились, но реализовать они их не могут. Это делает миссию Халилзада особенно деликатной: он испытывает психологическое давление от своего президента, требующего от него результата, но понимает, что есть у этого решения противники. Поэтому за четыре с половиной месяца ничего не достигнуто. Много слов, обещаний, но как американских солдат убивали, так и продолжают убивать. Не исключаю, что эти мирные контакты «Талибан» использует, чтобы подготовиться к очередному весеннему наступлению. Талибы ни к какому миру не готовятся. Они готовятся к войне и захвату власти…

А. Серенко: Афганская и иракская наркомафия создали новый рынок героина

Источник: Независимая газета

Афганская наркомафия сегодня активно кооперируется с наркомафией в Ираке. В результате на рынки региона выходит в промышленных масштабах ранее не слишком известный иракский героин, произведенный на основе афганских опиатов. Эксперты уверены, что этот криминальный проект был бы невозможен без участия в нем некоторых заинтересованных спецслужб.

Одними из первых на появление иракского героина на региональном наркорынке обратили внимание турецкие силовики. Как сообщают источники, в 2018 году сотрудники турецкой наркополиции и таможни изъявили у различных преступных группировок 17 т героина, произведенного на территории Ирака. Специальное расследование, проведенное Анкарой, обнаружило, что иракский героин производится на основе опиумного сырья афганского происхождения.

После того, как турецкие наркополицейские передали информацию об иракском героине афганским коллегам, вопросом занялись уже сотрудники генерал-полковника Халиля Бахтияра, шефа антинаркотической полиции Афганистана. У антинаркотического управления афганского МВД накоплен богатый опыт противодействия различным ухищрениям местной наркомафии, а сеть агентурной разведки наркополиции, по оценкам специалистов, не имеет себе равных в регионе. Офицеры Халиля Бахтияра достаточно быстро вскрыли схемы опиумного транзита из Афганистана в Ирак – как оказалось, все они проходят через территорию Ирана.

Хотя никаких политических выводов из этого факта афганские наркополицейские делать не стали, эксперты, знакомые с проблемой, обратили внимание на масштабы перевозок афганских опиатов в Ирак через иранскую территорию. «Даже если взять только обнаруженные турками в прошлом году 17 т иракского героина, то придется признать, что для этого из Афганистана было доставлено не менее 136 т опиума: для производства 1 кг героина необходимо 8 кг опийного сырья. Я слабо верю, что в такой стране, как Иран, можно без ведома местных силовых структур провести почти 140 т опиума из Афганистана», – сказал один из экспертов.

Если к тоннам опиатов добавить еще и 34 тыс. литров различных прекурсоров, необходимых для производства 17 т героина (исходя из расчета 2 литра на 1 кг наркотика), то придется согласиться со специалистами, которые усматривают в феномене стремительно выходящего на наркорынок иракского героина неформальное участие и поддержку со стороны некоторых спецслужб.

По словам источников, знакомых с проблемой иракского героина, на протяжении уже нескольких месяцев опиумное сырье из Афганистана следует транзитом через иранскую территорию в Ирак (в основном северные провинции страны), где затем в специальных подпольных лабораториях из него производят героин. Каким именно образом в иракские нарколаборатории попадают тысячи литров прекусоров, источники определенно сказать затрудняются. По одной версии, они могут поступать через турецкую или сирийскую границы, хотя не исключен опять-таки и иранский транзит. Кстати, по словам специалистов, большинство выявляемых на территории Афганистана прекурсоров имеют американское происхождение, однако поставками их занимаются китайские бизнесмены. Нельзя исключать, что и в случае иракского героина мы имеем дело с международным криминальным консорциумом, который живет по иным законам, чем ведутся холодные войны.

Произведенный в Ираке героин затем пытаются переправить в Турцию, а также Сирию для дальнейшей реализации уже в ближневосточных государствах, постсоветских республиках и странах Евросоюза.

Судя по отрывочным сведениям из открытых источников, иракский героин уходит в другие страны не только сухопутным, но также воздушным и морским путем. В начале февраля иракские СМИ, в частности, обвинили сотрудников таможни аэропорта Багдада и морских портов на юге страны в соучастии в контрабанде и транзите наркотиков. Спустя несколько дней, 8 февраля, в иракском сегменте социальных сетей появились сообщения о том, что некий офицер подразделения по борьбе с наркотиками устроил скандал на одной из улиц города Амара (мухафаза Майсан, Южный Ирак): «Он начал публично оглашать факты о деятельности наркоторговцев, которые действуют заодно с местным подразделением правительственной военной разведки».

Иракские СМИ сообщают также о довольно многочисленных случаях причастности к наркоторговле сотрудников различных правительственных структур. Так, 12 февраля сотрудники МВД Ирака при участии службы собственной безопасности ополчения «Хашд Шааби» закрыли два «штаба» фейковых «ополченцев» в центре Багдада, которые не без оснований подозревались в организации торговли наркотиками. Спустя неделю, 19 февраля, в мухафазе аль-Анбар был задержан федеральный полицейский из полка сил быстрого реагирования – за распространение более 300 наркотических таблеток среди своих сослуживцев. По мнению специалистов, «все эти эпизоды – лишь эхо более серьезных процессов, которые сегодня происходят не только на иракском, но и на региональном наркорынке».

По мнению опрошенных экспертов, кооперация афганской и иракской наркомафий с возможным участием в новом «героиновом проекте» спецслужб ряда стран региона, может быть напрямую связана с продолжающимися боевыми действиями в Ираке и Сирии: «Любая война стоит денег, надо на что-то вербовать и содержать боевиков и разного рода «ополченцев». И доходы от наркоторговли являются важнейшим ресурсом спецслужб, занимающихся организацией прокси-войн в регионе».

Автор: Медиаэксперт РОП Андрей Серенко

А. Серенко: Афганский президент готовится к перезагрузке отношений с Москвой

Источник: Независимая газета

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани упразднил должность своего спецпредставителя по сотрудничеству с Россией и странами СНГ. Решение афганского лидера эксперты расценили не только как стремление ослабить политические позиции бывшего секретаря Совета национальной безопасности (СНБ) Мохаммада Ханифа Атмара, заявившего о своих президентских амбициях, но и как сигнал о готовности официального Кабула перезагрузить отношения с Москвой.

Решение об упразднении поста специального представителя президента Афганистана по сотрудничеству с Россией и странами СНГ Ашраф Гани принял 19 февраля. В тот же день указом президента в отставку был отправлен занимавший эту должность с 2015 года Мохаммад Шакир Каргар. Как сообщают кабульские источники, «одновременно с увольнением Каргара был распущен весь аппарат спецпредставителя главы государства».

Пока неизвестно, к какому ведомству перейдет функционал Шакира Каргара, какая структура или какой политик будут курировать вопросы развития отношений с республиками бывшего СССР. По одной из версий, «постсоветское направление» будет курировать МИД Афганистана, по другой – СНБ страны. Не исключено, впрочем, что через несколько месяцев должность спецпредставителя президента будет восстановлена, однако, вряд ли это случится до 20 июля, когда пройдут выборы главы афганского государства.

По мнению кабульских источников, главной причиной отставки Шакира Каргара и ликвидации должности спецпредставителя президента по сотрудничеству с Россией и странами СНГ, стала «слишком тесная связь этой структуры с бывшим главой СНБ Ханифом Атмаром». Несколько недель назад Атмар заявил о намерении баллотироваться на пост президента Афганистана, тем самым, составив конкуренцию Ашрафу Гани. В начале февраля Ханиф Атмар побывал в Москве, где, по слухам, пытался заручиться российской поддержкой, а также принял участие в переговорах с делегацией «Талибана» (организация запрещена в РФ). «Скорее всего, это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения президента Гани, — предположили кабульские источники. – После этого президент уволил несколько чиновников своего правительства, считавшихся людьми Атмара. Шакир Каргар также имел репутацию ставленника бывшего главы СНБ, из-за чего теперь и лишился должности».

Второй причиной ликвидации поста спецпредставителя афганского президента по сотрудничеству с Россией и странами СНГ кабульские источники называют «неэффективность работы» Шакира Каргара и его аппарата: «За последние годы отношения Кабула с Москвой упали едва ли не до самой низшей точки. Выстраиванием партнерских отношений с Ташкентом, Душанбе, Ашхабадом, Бишкеком и Астаной активно занимались сотрудники администрации президента Афганистана и чиновники МИДа. Какого-то особого эффекта от деятельности Каргара и его аппарата видно не было».

Пост спецпредставителя президента Афганистана по сотрудничеству с Россией и странами СНГ был учрежден указом Мохаммада Ашрафа Гани в 2015 году. Тогда же глава государства обязал дипломатические представительства Афганистана в Москве и постсоветских республиках координировать свою деятельность со спецпредставителем Шакиром Каргаром, который ранее успел поработать афганским послом в Азербайджане и министром торговли и промышленности в правительстве страны.

Говоря в июне 2015 года в интервью порталу «Афганистан.Ру» о своих служебных обязанностях Шакир Каргар подчеркнул, что «в первую очередь, это расширение сотрудничества в различных сферах, в том числе, политической, экономической и транспортной областях со странами Центральной Азии и Россией»: «Расширение сотрудничества с региональными организациями, в том числе ШОС, является еще одним из приоритетных направлений нашей работы. В моей деятельности особое место занимают подготовка визитов нашего президента в страны СНГ, визитов представителей стран Содружества в Кабул, а также организация переговоров президента с руководителями стран региона».

По мнению некоторых источников в Кабуле, упразднение «департамента Каргара» следует также рассматривать, как готовность президента Гани осуществить перезагрузку российско-афганских отношений: «Из-за различных интриг в Москве и Кабуле эти отношения сейчас зашли в тупик. Среди некоторых российских дипломатов и политиков популярна идея сотрудничества не с правительством Афганистана, а с различными фракциями афганской оппозиции, в том числе, с талибами. Пока от такого подхода ничего не выиграла ни российская сторона, ни Кабул. Вполне возможно, что Ашраф Гани готов предложить Москве пересмотреть характер отношений, но вряд ли в российской столице прислушаются к сигналам из Кабула до тех пор, пока не будет ясности с итогами выборов президента Афганистана».

По словам кабульских политических экспертов, «в последние недели появились веские основания полагать, что Ашраф Гани сможет сохранить за собой пост главы государства»: «Вот после этого и можно будет рассчитывать на пересмотр российско-афганских отношений. Пока же президент Афганистана расчищает площадку для этого, убирая людей и структуры, не справившиеся со своими задачами. Возможно, и в Москве после выборов президента Афганистана также последуют кадровые рокировки – во всяком случае, новым людям с двух сторон будет легче договариваться о сотрудничестве».

Автор: Медиаэксперт РОП Андрей Серенко

Кабул решил опереться на «новых афганцев»

Источник: Независимая газета

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани делает ставку на новое поколение афганской политической элиты. За последний месяц афганский лидер заметно поменял фигуры на ключевых постах в системе управления страной. Изменения произошли и в ближайшем окружении Гани. Наблюдатели связывают эти перемены с предстоящими в июле выборами главы государства, хотя и не исключают, что речь идет о новом стратегическом курсе Кабула.

Сегодня первый скромный служебный юбилей – полгода с начала работы в должности руководителя Совета национальной безопасности (СНБ) Исламской Республики Афганистан (ИРА) — отметил один из самых молодых и самых влиятельных афганских политиков Хамидулла Мохиб. Он возглавил Совбез страны в возрасте 35 лет в конце августа 2018 года, успев до этого поработать послом Афганистана в Вашингтоне. Некоторые кабульские эксперты называют Мохиба «серым кардиналом» современной афганской политики, автором самых смелых кадровых и политических инициатив президента Гани. Трудно сказать, насколько такие оценки соответствуют реальности, однако несомненно, что Хамидулла Мохиб сегодня оказывает, пожалуй, одно из самых сильных влияний на курс официального Кабула.

Уже после прихода Мохиба к руководству СНБ – ключевой структуры в системе управления страной, президент Ашраф Гани осуществил еще несколько важных кадровых перестановок, прежде всего, в силовых ведомствах. Афганистан – это уже очень много лет воюющее государство, и силовые структуры (армия, МВД, служба разведки и безопасности) играют в афганском политическом процессе очень важную роль. По тому, какие люди, с какими политическими убеждениями приходят к руководству армией, полицией и разведкой можно судить и о переменах на кабульском Олимпе.

В начале февраля Ашраф Гани сменил министра внутренних дел и министра обороны Афганистана. Как говорят, не без подсказки Хамидуллы Мохиба, эти должности заняли, соответственно, 47-летний таджик Амрулла Салех и 49-летний пуштун Асадулла Халид. В прошлом Салех и Халид в разное время занимали пост шефа афганской разведки, оба они имеют репутацию непримиримых противников талибов, а также людей с сильными антипакистанскими настроениями (Салех и Халид считают, что именно Исламабад управляет лидерами запрещенного в РФ движения «Талибан»).

Практически сразу после этого Ашраф Гани сменил трех генералов – заместителей главы МВД: в отставку были отправлены первый заместитель министра внутренних дел Джанан Баракзай, замминистра по вопросам безопасности Ахтар Ибрагими и начальник отдела по борьбе с терроризмом Наджиб Аман. Вместо них на эти должности были назначены Абдул Сабур Кани, Хушаль Садат и Махир Якуби.

Среди новых назначенцев особенно стоит выделить полковника Хушаля Садата, который несмотря на молодой возраст (ему немногим за 30 лет) уже имеет репутацию одного из самых эффективных и жестких полицейских командиров. Как рассказывают кабульские источники, полковник Садат своими успешными ночными операциями наводил ужас на талибов еще в период президентства Хамида Карзая. Последний даже пытался возбудить против решительного и смелого офицера МВД уголовное дело за то, что в ходе его операций погибало… слишком много боевиков: Хушаль Садат во время проведения одной из спецопераций против талибов в восточной провинции Логар запретил своим подчиненным брать их в плен. Хамиду Карзаю, который на протяжении почти всего своего президентства пытался заигрывать с лидерами «Талибана», называя их публично своими «братьями», конечно, решительность и жесткость Хушаля Садата не нравилась. Однако «садатовский стиль» явно пришелся по душе президенту Гани, чем и можно объяснить назначение полицейского полковника на должность генерал-полковника.

После того как с началом президентской кампании в Афганистане Амрулла Салех, проработав министром внутренних дел всего 27 дней, ушел в отставку (он принял предложение Ашрафа Гани занять пост вице-президента в его команде), на его место был назначен Масуд Андараби. Этот также еще достаточно молодой офицер в прошлом возглавлял Управление национальной безопасности (УНБ, службу разведки и контрразведки) страны. Как Салех и Халид, Андараби непримиримо настроен в отношении талибов (недавно он отдал приказ, запрещающий брать в плен боевиков движения) и стоящих за ними пакистанских спецслужб.

Февральские кадровые ротации в силовых структурах Афганистана показывают, что президент Гани принял решение сделать ставку на представителей нового поколения афганской элиты (людей в возрасте от 50 лет и ниже). По мнению кабульских экспертов, это сильный политический ход, так как более 70% населения Афганистана составляют люди в возрасте до 35 лет: «Афганской молодежи уже порядком надоели одни и те же лица на политической сцене страны, которые практически не меняются последние 30 лет. А вместе с ними не меняется к лучшему и жизнь афганцев, которые остаются заложниками старого поколения политиков, погрязшего в коррупции и эгоизме, продающего своими убеждения тем, кто готов их купить. В афганском обществе есть сильный запрос на перемены и безопасность, на новых людей, и последние кадровые назначения Ашрафа Гани показывают, что президент пытается реагировать на этот запрос».

Важной чертой практически всех новых руководителей силовых ведомств ИРА является их ярко выраженный «афганский патриотизм»: в отличие от политиков старшего поколения, которые позиционировали себя, прежде всего, как пуштунов, таджиков, узбеков и хазарейцев, Мохиб, Салех, Халид, Андараби и другие называют себя сначала афганцами, а уже потом членами той или иной этнической общности. «Для нового поколения политиков характерен именно афганский патриотизм, афганский национализм, стремление мыслить общенациональными категориями, а не примитивными этно-племенными схемами. Да, они понимают ценность традиции и дорожают ею, но для них в первую очередь ценность имеет единое афганское государство», — подчеркивают кабульские эксперты.

Еще один отличительный штрих «новых афганцев» — их неприятие «Талибана», его террористической идеологии и практики. Люди, пришедшие к руководству силовыми структурами ИРА в феврале 2019 года, уверены что талибы – это наемники пакистанских спецслужб, ведущие «заказную войну» против афганского государства в интересах Исламабада. И такие оценки характерны для очень большого числа афганцев, прежде всего, молодых людей. «Антипакистанизм», таким образом, также является важным элементом политического мировоззрения «новых афганцев».

Решение Ашрафа Гани, который сам является представителем старого поколения афганской элиты, сделать ставку на молодые и амбициозные кадры новой формации, по мнению кабульских экспертов, является смелым социально-политическим экспериментом: «Гани немедленно начали обвинять в том, что он попал в политическую изоляцию, что от него отвернулись некоторые ветераны афганской политики, и что это может привести его к поражению на выборах. Однако, действия Гани показывают, что он не видит никакой выгоды для себя в сотрудничестве с этими ветеранами, людьми, лишь воспроизводящими одно и то же беспощадное афганское прошлое – войну, предательство, коррупцию, распад государства. Ашраф Гани, вместо того, чтобы договариваться со старой и морально устаревшей афганской элитой, стремится опереться на новую элиту, ориентированную на будущее. И он, фактически, сегодня создает эту элиту своими руками».

«Стареющие афганские политики цепляются за власть, пытаются демонстрировать свою силу и влияние, периодически сбиваются в стаи-коалиции и даже путешествуют по чужим странам, — сказал один из кабульских политических экспертов. – Однако недавние выборы в национальный парламент Афганистана показали, что эти ветераны не в силах помочь стать депутатами даже собственным детям. Чем же они могут помочь кандидатам на выборах президента? Ситуация, общественные настроения в Афганистане меняются, и в выигрыше окажется тот, кто эти изменения сможет вовремя уловить и использовать в своих интересах».

Автор: Медиаэксперт РОП Андрей Серенко

Лойя-джирга объединила бывшего и нынешнего президентов Афганистана

Источник: Независимая газета

Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани и экс-президент Хамид Карзай достигли согласия по поводу предстоящей Лойя-джирги (собрания народных представителей страны). Ожидается, что Карзай станет одним из двух сопредседателей Лойя-джирги и вместе с другим авторитетным афганским политиком Абдул Расулом Сайяфом возглавит ее работу. Собрание народных представителей Афганистана, по прогнозам кабульских политических экспертов, выразит поддержку президенту Гани и его курсу на национальное примирение.

«Мир в Афганистане должен быть делом всего народа, а не сговором элит», — под таким девизом, сформулированным Ашрафом Гани, пройдет Лойя-джирга, открытие которой намечено на 17 марта. Ожидается, что в работе собрания народных представителей примут участие около 2 тыс. делегатов, представляющих все провинции Афганистана, этнические, племенные и конфессиональные группы, а также женщин и молодежные сообщества страны.

Несколько дней назад президент Гани, ставший инициатором созыва Лойя-джирги, провел встречи с Хамидом Карзаем и одним из самых влиятельных политиков страны, лидером политической корпорации «моджахедов» Абдул Расулом Сайяфом. Как сообщают кабульские источники, по итогам этих бесед Карзай и Сайяф не только поддержали предложение Гани о созыве всеафганского совета народных представителей, но и согласились стать сопредседателями Лойя-джирги.

Если партнерство Гани и Сайяфа в проекте Лойя-джирги не стало сенсацией (эти два политика давно сотрудничают друг с другом), то активное присоединение Хамида Карзая к президентской инициативе оказалось неожиданностью для внешних наблюдателей. «Еще совсем недавно Карзай активно критиковал Гани и его курс, — комментируют ситуацию кабульские источники. – На встрече в Москве в начале февраля он, фактически, возглавлял группу оппозиционных афганских политиков, которые изъявляли готовность единым фронтом выступить против действующего главы государства. Однако после возвращения из России Карзай заметно изменил свое политическое поведение: критики в адрес Гани поубавилось, да и сама она стала весьма мягкой. Теперь же, когда экс-президент присоединился к инициативе Ашрафа Гани, некоторые эксперты заговорили о смене Карзаем политических предпочтений».

По словам источников в афганской столице, «в последние дни появились слухи о том, что Гани и Карзай теперь в одной команде», и что после президентских выборов, намеченных на 20 июля, которые с высокой вероятностью выиграет Ашраф Гани, Карзай может занять пост председателя правительства Афганистана. В действующей сегодня Конституции страны такой должности не прописано, однако, предстоящая Лойя-джирга, как ожидается, может рекомендовать внести соответствующие изменения в Основной закон и зафиксировать в нем пост премьер-министра, который затем и займет Хамид Карзай.

Переход Хамида Карзая на сторону Ашрафа Гани серьезно ослабляет электоральные и политические позиции основного оппонента действующего президента, бывшего главы Совета национальной безопасности (СНБ) Афганистана Мохаммада Ханифа Атмара, который принял решение баллотироваться на пост президента. Как сообщают источники в Кабуле, «неудачная драматургия визита Атмара в Москву в начале февраля, обозначение его в качестве кандидата в президенты Афганистана, поддержанного иностранным государством, нанесла ему серьезный репутационный ущерб»: «В результате сегодня, по данным опросов общественного мнения, Гани едва ли не в два раза опережает Атмара. После проведения Лойя-джирги позиции действующего главы государства окрепнут еще больше, и некоторые наблюдатели даже заговорили о возможности его победы уже в первом туре выборов. Вполне возможно, что Хамид Карзай, как искушенный политик, уже просчитал перспективы развития ситуации в стране и решил заранее сделать ставку на победителя».

Уже известно, что в работе Лойя-джирги не примут участие талибы: представители движения «яростных мулл» традиционно заявили об отказе участвовать в политическом проекте, инициированном кабульским правительством. Впрочем, этот отказ вряд ли стал неожиданным для дворца «Арг» (президентской резиденции – прим. ред.). «Отказ талибов будет наверняка использован для их дополнительной дискредитации в афганском общественном мнении, — отмечают источники в афганской столице. – Рейтинг популярности «Талибана» (организация запрещена в РФ) и так не превышает 10-15%, его боевиков и лидеров, как обычных вооруженных бандитов, бояться, но не уважают. Теперь же, когда талибы откажутся сесть за один стол с представителями афганского народа их репутации будет нанесен еще один удар: ведь представители боевиков охотно путешествуют по иностранным столицам, проводят переговоры с американскими дипломатами, но с презрением относятся к делегатам, представляющим народы Афганистана. Талибы, фактически, сами загоняют себя в политическую изоляцию внутри страны».

На фоне презрительного отношения боевиков «Талибана» к всеафганскому собранию народных представителей, политический курс президента Гани, который настаивает на том, что мир для Афганистана нужно искать внутри родной страны, а не в столицах чужих государств, имеет шансы стать все более популярным. «В преддверии президентских выборов 20 июля Гани может заручиться широкой поддержкой самых разных социальных групп, превратив решения Лойя-джирги в ключевую часть своей предвыборной программы», — считают кабульские источники.

Для повышения уровня легитимности мартовской Лойя-джирги и ее решений важную роль будет играть признание со стороны международного сообщества. Как ранее сообщили афганские СМИ, Ашраф Гани проинформировал о планах созыва собрания народных представителей страны региона, руководство стран НАТО, а также Соединенные Штаты, получив с их стороны поддержку своей инициативы. По мнению кабульских источников, «Лойя-джирга, хотя она и будет носить исключительно совещательный, консультативный характер, может стать первым шагом в большой перестройке государственно-политической системы Афганистана, которая становится уже неизбежной».

Автор: Медиаэксперт РОП Андрей Серенко

Эксперт РОП А.Серенко — об опасности терактов: сторонники ИГ есть сегодня и в Узбекистане

Источник: радио Sputnik — «О реальных угрозах со стороны боевиков террористической организации для стран ЦА рассказал политолог Андрей Серенко»

В эфире Sputnik Таджикистан ведущий эксперт российского Центра изучения современного Афганистана Андрей Серенко отметил, что опасность терактов есть в любой стране постсоветского пространства – и в России, и в Таджикистане, и в Узбекистане.

По его словам, это происходит оттого, что сторонники ИГ живут сегодня внутри наших стран: и России, и Таджикистана, и Узбекистана. И для того, чтобы совершить теракт, у них нет необходимости переправляться из Афганистана.

«Однако сегодня нет оснований для того, чтобы говорить о прямой угрозе безопасности Центральной Азии, которая исходит с территории Афганистана», — заверил Серенко.

Комментарий политолога слушайте в аудиозаписи.