РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО ПОЛИТОЛОГОВ
АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР

21 июля 2021 года                                                       Открытая трибуна

Афганский кризис: итоги американского военного присутствия, новые вызовы для региона и России

В Афганистане подошла к концу более чем двадцатилетняя миссия США и НАТО. Вывод сил западной коалиции сопровождается активизацией боевиков «Талибана» (организация запрещена в РФ), что с тревогой воспринимается в республиках Центральной Азии. Новые вызовы, возникающие в Афганистане, потребуют от России более пристального внимания к проблемам безопасности в центрально-азиатском регионе. Аналитический центр Российского общества политологов (АЦ РОП) предложил экспертам РОП оценить уровень успешности реализации целей администрации США в Афганистане (начиная от Джорджа Буша и заканчивая Джозефом Байденом), а также дать прогноз относительно того, как вывод американских и натовских войск повлияет на ситуацию в регионе Центральной Азии и на геополитические позиции России. Предлагаем Вашему вниманию экспертные комментарии.

Кузнецов Игорь Иванович, исполнительный директор Российского общества политологов, доктор политических наук, профессор кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова

Россия осторожно выстраивает новую долгосрочную стратегию в регионе

Администрации президентов США за этот 20-летний период стремились реализовать несколько разные цели в отношении Афганистана. После трагических событий 9/11 (террористический акт в Нью-Йорке и Вашингтоне, массовая гибель людей в результате разрушения башен ВТЦ) был провозглашен курс на «борьбу с мировым терроризмом». Президент Дж. Буш-мл. публично позиционировал афганскую кампанию как «ответ» на вызовы терроризма, этой же цели служило обозначение в информационном пространстве «Аль Каиды» (организация запрещена в РФ) и У. Бин Ладена как главных целей, олицетворяющих темные силы на территории этой страны и угрозу США, а также всем демократическим странам мира.

Преемники Дж. Буша – Б. Обама, Д. Трамп и нынешний президент США – Дж. Байден — унаследовали эту длительную войну и вынуждены были ее продолжать в разной степени интенсивности. Начало боевых действий было связано с использованием 5 статьи Устава НАТО и формированием коалиции (Международные силы содействия безопасности, ISAF) в которой участвовали в разной степени более 40 государств. Таким образом, первые периоды данной миссии были использованы администрацией США в качестве ресурса расширения своего влияния на новых членов НАТО (в том числе и ряда постсоветских республик – Латвия, Литва, Эстония), а также вовлечения тех стран, которые наметили для себя соответствующий вектор обеспечения безопасности с опорой на активное сотрудничество с США и странами альянса (Азербайджан, Грузия и т.д.).

Несмотря на масштабные материальные затраты и большие человеческие потери (пока трудно оценить этот масштаб полностью в связи с необходимостью уточнения статистики по военнослужащим стран-участников, а также представителей частных военных кампаний) стабилизировать ситуацию в Афганистане и контролировать большую часть территории коалиции не удалось. В этом смысле афганская кампания и война в Ираке (2003 – 2011 гг.) послужили скорее средством активного геополитического сдерживания соперников США в регионе Центральной Азии, «полигоном» для апробации новых военных технологий и средств поражения, механизмом сплочения новых союзников.

Вывод войск, конечно, окажет серьезное влияние на военно-стратегическую и политическую ситуацию в регионе. России придется найти свой сбалансированный курс на поддержание безопасности и стабильности своих соседей и союзников по ОДКБ в регионе. Очевидно, что придется по-новому выстроить отношения с Узбекистаном, который не является в настоящее время членом организации, определить уровень и масштаб взаимодействия по возможному усилению угроз, предотвращению неконтролируемой миграции и распространению в регионе опасных социальных элементов, имеющих опыт партизанской войны.

Кроме того, учитывая планомерное выстраивание отношений Российской Федерации с представителями «Талибана», стоит подумать и о стратегии в отношении теряющей влияние и ресурсы официальной власти Кабула. Россия осторожно выстраивает долгосрочную стратегию, не складывая «все яйца в одну корзину». Отчасти это следствие собственного исторического опыта присутствия в Афганистане, но также и развитие на новом уровне противостояния с США и их партнерами, которые перешли к новой стратегии в регионе.

Нашей стране придется выработать четкую позицию по послевоенному урегулированию в Афганистане одновременно избегая втягивая в долгосрочное и затратное военное противостояние и при этом обеспечивая безопасность своих союзников, на основе приоритетов реализации российских национальных интересов.

Радиков Иван Владимирович, эксперт Российского общества политологов, доктор политических наук, профессор кафедры российской политики факультета политологии Санкт-Петербургского государственного университета, профессор

Афганская кампания США стала военно-политическим фиаско

Заканчивается 20-летняя война — самая длинная военная кампания в американской военной истории (для сравнения: война во Вьетнаме 1964-1975 годы).

Исходная цель США: после теракта в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г.- поимка главарей террористической организации «Аль-Каида», ответственных за теракты 11 сентября, свержение контролировавшего тогда большую часть страны режима движения «Талибан», освобождение от их влияния (Но это скорее повод: для решения такой задачи не вводят 100 тыс. группировку  войск).

Реальные цели:

1. Установление контроля над территорией Афганистана, что давало США большие геостратегические и экономические выгоды; получение площадки для развертывания всех типов вооружений, включая и тактические ядерные. Таким образом, они закреплялись в тылу постсоветской Центральной Азии, в тылу у Ирана, здесь выходы на Каспий.
2. Доступ к природным ресурсам: в Афганистане сосредоточены значительные запасы природного урана, газа, нефти.
3. 3.Контроль коммуникаций: Афганистан — ключевой коммуникационный узел региона.

Формальным основанием, определяющим легитимность введения войск США в Афганистан, принято считать резолюцию Совета Безопасности ООН № 1368 от 12 сентября 2001 года, которая прямо не указывала на необходимость военной операции, но призывала все государства «срочно предпринять совместные усилия для того, чтобы предать правосудию исполнителей, организаторов и спонсоров этих террористических нападений».

Особенность кампании: США сумели втянуть в кампанию 47 стран (сателлитов). В Афганистане американцы получали сверхприбыли от наркооружейного «бизнеса» и финансирования террористов

Урок для России: российское руководство в период президентства Д. Медведева  оказало помощь США, открыв воздушный коридор для НАТО (логистический центр в Ульяновске). Не возражало российское руководство и против создания военных баз у себя в «мягком подбрюшье», в частности, в Казахстане, Киргизии и других республиках региона.

Итоги: военная кампания США может оцениваться как военно-политическое фиаско:

а) глобальный терроризм не побежден, движение «Талибан» не только не разгромлено, но и увеличило свое влияние, особенно в северных, южных и юго-восточных провинциях, вблизи границы с Пакистаном, Туркменистаном, Узбекистаном и Таджикистаном;

б) насаждение  демократии: декларированная демократизация афганского общества не произошла, несмотря на то, что выборы президента Афганистана в 2004 г. были названы в США «самым демократичным голосованием в истории Афганистана»; выборы  президента ИРА характеризовались рекордно низкой явкой (1,9 млн. участвовавших из 9,6 млн. зарегистрированных избирателей);

в) восстановить Афганистан не удалось; не решен вопрос внутриафганского урегулирования. За время нахождения в стране  количество местных полицейских и солдат достигло лишь 350 тыс. чел. Однако, прочной основой для правительства Афганистана они не стали. Этого количества мало для контроля всей страны. Они  в силу слабой боевой подготовки, материального обеспечения неспособны эффективно противостоять боевикам экстремистских группировок, высок уровень дезертирства и перехода на сторону оппозиции;

г) остановить (ликвидировать) наркотрафик не удалось. Затраченные на  решение этого вопроса более 8 млрд. долларов результата не принесли. Афганистан по-прежнему производит  более 85% мирового объема опиума, если 30% афганского наркотика шло в Европу, то 40% — в Россию;

д) США не смогли выработать тактику борьбы с талибами: точечными атаками, созданием автономно действующих ячеек;

е) потери значительны: погибли более 2400 американских солдат, 1100 солдат западной коалиции, 65 тыс. афганских солдат. Более 2 млн. афганцев  — беженцы; стоимость кампании достигла 2 трлн. долларов;

е) выполненной можно считать только одну задачу — уничтожение руководства террористической организации «Аль-Каида», в том числе ее руководителя, саудовского миллионера Усамы бен Ладена.

США стараются не потерять контроль над территорией Афганистана и планируют  разместить хотя бы часть тех ресурсов, которые сегодня они имеют здесь, в соседних странах.

Каким образом вывод войск повлияет на ситуацию в регионе Центральной Азии, как это может повлиять на геополитические позиции России:

• вполне вероятно, что вывод войск приведет к быстрому и полному демонтажу действующего правительства;
• Афганистан может вновь стать убежищем для террористов;
• приход «Талибана» к власти может резко радикализировать регион, втянуть в орбиту своего влияния соседние государства, в том числе республики Средней Азии — союзников России по ОДКБ; исламский фундаментализм сможет перекинуться не только на республики Средней Азии, но и на нашу страну;
• возрастет уровень наркотрафика и контрабанды оружия;
• Россию может ожидать рост беженцев из Средней Азии в случае вывода американских войск из Афганистана;
• Россия должна стремиться к тому, чтобы США не получили плацдарм в Центральной Азии.

Баранов Николай Алексеевич, доктор политических наук, профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Северо-Западного института управления РАНХиГС), профессор

После ухода американцев из Афганистана Узбекистан может вернуться в ОДКБ

Основная цель американской политики в Афганистане — свержение режима талибов и создание предсказуемого светского государства в Афганистане — оказалась невыполненной, а афганская миссия всей натовской коалиции завершилась полным провалом. Талибы, подозреваемые вашингтонской администрацией в сотрудничестве с Бен Ладеном и террористами, осуществившими атаку на США 11 сентября 2001 года, все время нахождения американских войск в Афганистане, сохраняли свое влияние на политику в государстве в большей или меньшей степени.

Всенародное избрание афганского президента — это, пожалуй, самое значительное достижение американской политики в этой стране. Однако последние выборы показали, что без внешнего вмешательства достигнуть согласия афганским элитам непросто. После появления еще более радикального исламистского проекта — ИГИЛ (запрещено в РФ) — политика США в отношении талибов изменилась, что, в конечном счете, привело к возможности ведения переговоров. Особенно демонстративно переговорный процесс осуществлялся при Дональде Трампе, но начался он после заявления Барака Обамы о выводе американских войск из Афганистана.

Однако, как показывает международная практика, ввести войска проще, чем вывести. Афганская военная эпопея оказалась для американцев самой продолжительной в истории. Вовлеченные в афганский конфликт страны коалиции также оказались в непростой ситуации, в связи с чем им пришлось оправдываться перед собственными избирателями и в дальнейшем принимать решение о выводе своих воинских формирований из Афганистана.

После вывода американских войск к 11 сентября 2021 года будет закрыта еще одна неудавшаяся страница американской экспансии в тот регион мира, который живет по своим законам, и где, как показал опыт и Советского Союза, и теперь США, невозможно внедрить чужеродные нормы политической и социальной жизни.

Получив полную свободу действий, талибы уже взяли под контроль большинство пограничных пунктов, что привело к массовой миграции афганских военнослужащих в соседний Таджикистан. Для России участие войск коалиции и, прежде всего, США в контроле политической ситуации в Афганистане, было скорее позитивным явлением, так как они сдерживали талибов, которые имели и имеют влияние на исламских радикалов в регионе Центральной Азии, о чем свидетельствовали события в Узбекистане, Казахстане и в Киргизии в XXI веке.

Роль и значение России как сдерживающего фактора от проникновения афганских вооруженных формирований на территорию соседних государств, несомненно, возрастет. Военная база в Таджикистане станет центром противостояния агрессивному вторжению со стороны талибов. При развитии событий по негативному сценарию возможны договоренности между Узбекистаном и Россией, а также Туркменией и Россией по поводу оказания помощи в охране границы с Афганистаном.

Вероятно, в рамках ОДКБ будет принята соответствующая стратегия и, возможно, сделаны шаги по контролю над ситуацией. Ситуация непредсказуемости и опасности проникновения религиозных агрессивных элементов в страну может привести к возвращению Узбекистана в ОДКБ. В любом случае, от России будет зависеть дальнейшая стратегия противостояния талибам в предотвращении попыток создать взрывоопасную ситуацию в центрально-азиатских государствах.

Белозеров Василий Клавдиевич, эксперт Российского общества политологов, доктор политических наук, заведующий кафедрой политологии Московского государственного лингвистического университета, профессор

В Центральной Азии возможно ухудшение ситуации

Политические (не военные) цели изначально имели преимущественно идеологическую (т.е. иррациональную) детерминацию в виде демонстративной публичной мести «Аль-Каиде» за акты мегатеррора в США 11 сентября 2001 г.

Ряд стран (в т.ч. и союзники США по НАТО, и Россия) поддержали эти военные усилия, поскольку требовалось ликвидировать очаг угроз в Афганистане. В дальнейшем все воинские контингенты ушли (прежде всего, по внутриполитическим причинам в своих странах).

Как показывает богатый исторический опыт, усмирить Афганистан, да еще и посредством военного присутствия и проведения военных операций, не удастся.

США же «делали хорошую мину при плохой игре», как, кстати, и в Ираке. В итоге они уходят по ряду причин:

• утрата политического целеполагания,
• отсутствие ощутимых результатов, которые можно предъявить американской и зарубежной общественности,
• масса репутационных издержек,
• большие затраты.

В итоге: для общественного мнения «Аль-Каида» была наказана, Усама бен Ладен ликвидирован. А дальше ничего не получилось, и не могло получиться.

Ситуация в Центральной Азии ухудшится, поскольку по соседству появляется радикальный и агрессивный режим, стремящийся к внешней экспансии. В сложившихся условиях получат подпитку и радикальные силы внутри этих стран. Ситуацией воспользуются и англосаксы для решения своих эгоистических задач.

Для нейтрализации этих последствий государства Центральной Азии обратятся к ОДКБ и, прежде всего, к России, по привычке апеллируя к ее безопасности и спекулируя на этой проблеме. Т.е., будут просить Россию о военных и других ресурсах и о поддержке. За такой же помощью может обратиться и правительство Афганистана.

Относительно геополитических позиций России вопрос, на мой взгляд, поставлен не вполне корректно. Геополитические позиции улучшатся (на какой-то период), если Россия «будет вкладываться» в Центральную Азию из соображений обеспечения безопасности.

В итоге стоит вопрос о разработке разумного и прагматичного реагирования России на происходящее. Возможно в т.ч. и вовлекать Китай и договариваться с талибами.

Казаков Александр Александрович, член Саратовского регионального отделения Российского общества политологов, доктор политических наук, профессор кафедры политических наук Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, доцент

Афганистан без американцев: «головная боль», проблемы и возможности для России

К 11 сентября текущего года США и НАТО должны вывести свой контингент из Афганистана. При этом большая часть американских войск эту страну уже покинула.

Были ли достигнуты цели, которые Вашингтон ставил перед собой 20 лет назад? Судя по тому, как развиваются события сегодня, нет. Информационные агентства ежедневно сообщают о том, что под контроль «Талибана» переходят все новые районы страны. Эксперты считают, что, если с талибами не удастся договориться, официальные власти Афганистана в скором времени потеряют контроль над страной. Однако в любом случае, очевидно, что роль и влияние террористических структур (не только, кстати, «Талибана», но и других, в том числе – сторонников также запрещенного в нашей стране «Исламского государства») значительно усилятся.

Увеличение наркотрафика и потоков беженцев, распространение экстремизма и радикального исламизма – вот лишь самые заметные из тех проблем, с которыми, скорее всего, придется столкнуться в ближайшее время. Причем в первую очередь все это затронет центрально-азиатские республики и отчасти Россию.

В этом смысле решение американцев закончить самую длительную в их истории войну, на мой взгляд, решает сразу две задачи. Во-первых, это можно очень выгодно продать на внутреннем рынке – мол, наши солдаты больше не будут гибнуть вдали от родины, а деньги налогоплательщиков останутся в стране. А, во-вторых, в каком-то смысле это решение сравнимо с санкциями против России, только на этот раз санкции будут носить косвенный (но зато куда более ощутимый!) характер: теперь Москве, по сути, в одиночку придется решать целый комплекс относительно новых проблем. Словом, одной головной болью у Кремля станет больше.

Вместе с тем, сложившаяся ситуация открывает для нас и новые возможности. МИД РФ уже заявлял о том, что все обязательства в рамках ОДКБ будут выполнены. В частности, уже обратившийся за помощью Таджикистан получит необходимую поддержку. Не думаю, что в Москве сейчас всерьез рассматривают возможность ввода войск в Афганистан. Вместо этого усилия будут сосредоточены на защите границ соседних с этим государством постсоветских республик.

В последнее время авторитет ОДКБ несколько пошатнулся (в первую очередь – как следствие второй карабахской войны и приграничного конфликта между Таджикистаном и Киргизией). Теперь же есть возможность его восстановить и продемонстрировать не только членам данной организации, но и тем странам, которые в нее пока не входят, реальный потенциал этой структуры.

Понятно, что в данном вопросе Россия, скорее всего, будет играть в ОДКБ роль первой скрипки. При этом все центрально-азиатские страны так или иначе будут заинтересованы в действиях Москвы по купированию угрозы, исходящей со стороны нестабильного и все менее предсказуемого Афганистана. Все это должно укрепить наш авторитет в регионе. Возможно даже, что получится улучшить отношения с формально нейтральными на сегодняшний день странами (например, с Узбекистаном).

Однако вся эта помощь и участие в решении обострившейся «афганской проблемы» (пусть и с перспективой укрепления позиций России в регионе), совершенно очевидно, потребуют от нашей страны дополнительных ресурсов. И, к сожалению, только лишь материальными потерями дело здесь может не ограничиться.

Столетов Олег Владимирович, эксперт Российского общества политологов, кандидат политических наук, доцент кафедры международных отношений и интеграционных процессов факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова

США могут использовать Афганистан в качестве западни для Китая

США в стратегиях национальной безопасности последних двадцати лет уделяли особое внимание Афганистану, рассматривая его как ключевое стратегическое пространство, связывающее Центральную и Южную Азию. В качестве официальных целей при начале операции в Афганистане возглавляемых НАТО Международных сил содействия безопасности и в ходе ее осуществления были провозглашены: борьба с международным терроризмом, прежде всего движением «Талибан» и «Аль-Каидой»; стабилизация внутренней ситуации в Афганистане и недопущение повторного превращения территории этой страны в прибежище для международного терроризма; содействие формированию и развитию в Афганистане демократической системы власти.

Вывод войск НАТО из Афганистана, осуществляемый в 2021 году, имеет серьезные политические и военные последствия для международной безопасности. При этом следует подчеркнуть, что основная численность войск США была выведена ими из Афганистана еще в период нахождения на посту президента Соединенных Штатов Б. Обамы. В 2014 году операция Международных сил содействия безопасности была завершена, и ее сменила небоевая миссия НАТО по обучению и оказанию помощи правительственным силам Афганистана. Необходимость сокращения расходов на военное присутствие в Афганистане объяснялась потребностью развернуть политику США в направлении Азиатско-Тихоокеанского, а затем Индо-Тихоокеанского региона.

Летом 2021 года, когда США и большинство стран НАТО завершают вывод своих войск из Афганистана, можно говорить о том, что официально заявленные цели военного присутствия в этой стране не были достигнуты. США не прекратили гражданскую войну в Афганистане, не обеспечили должного уровня легитимности для правительства этой страны, качественной подготовки афганской правительственной армии и ее снабжения в необходимом объеме эффективным вооружением. Как следствие, позиции правительства Афганистана после ухода США из страны крайне неустойчивы. В то же время «Талибан», обладающий серьезной численностью своих сторонников, значительным военным потенциалом и мощным идеологическим влиянием, на фоне вывода иностранного контингента войск активно берет под контроль территорию Афганистана.

О высокой вероятности продолжающейся эскалации внутренней напряженности в стране свидетельствует нежелание «Талибана» вести конструктивные переговоры с правительством Афганистана. Сохраняющаяся высокая зависимость экономики Афганистана от наркоторговли не только создает материальную основу для террористической деятельности, но и является прямой угрозой для безопасности других государств евразийского пространства. Недра Афганистана богаты полезными ископаемыми, осуществляемая добыча которых, однако, продолжает контролироваться, прежде всего, различными вооруженными группировками и, по существу, является стратегическим источником доходов для осуществления ими незаконной деятельности.

Представляется возможным говорить о латентных целях стратегии США по отношению к Афганистану. Выводя войска из этой страны, США подчеркивают, что они и дальше будут стремиться не допустить формирования в Афганистане террористической угрозы для себя и своих союзников. Тем не менее, весьма показательно, что именно в период нахождения американских войск в Афганистане сформировалось отделение террористической организации «Исламское государство» – «Вилаят Хорасан», провозглашающее ареалом своей террористической деятельности Афганистан, Пакистан, Центральную Азию, Иран и Индию.

Кроме того, в общей сложности в Афганистане, помимо «Талибана», продолжают действовать около 20 террористических группировок. Террористические организации на территории Афганистана способны создать угрозу исламского терроризма и сепаратизма для Китая (Синьцзян-Уйгурский автономный район) и России (Северный Кавказ). США могут стремиться использовать рост нестабильности в Афганистане для усиления соперничества между основными государствами Евразии, имеющими различные геополитические и геоэкономические интересы в ключевом транзитном регионе евразийского пространства (Россией, Китаем, Индией, Турцией, Пакистаном, Ираном, Узбекистаном).

США, вероятно, рассчитывают использовать Афганистан в качестве своего рода «западни», в которую вынужден будет экономически, а, возможно, и военным образом вовлечься Китай, что может привести к замедлению реализации им мегапроекта «Морской Шелковый путь XXI века».

Усиление позиций «Талибана» в Афганистане может создать угрозу для хазарейского меньшинства, проживающего в этой стране и исповедующего шиизм, тем самым в очередной раз обострив фундаментальные суннитско-шиитские противоречия внутри ислама. О различии в подходах основных государств Евразии к будущему Афганистана свидетельствует множественность переговорных форматов по афганскому урегулированию, ни один из которых, по существу, не является всеобъемлющим.

Вывод войск США из Афганистана делает ситуацию в Центральной Азии с точки зрения безопасности менее стабильной и более непредсказуемой. Страны Центрально-Азиатского региона (далее – ЦАР) сталкиваются с возрастанием террористической угрозы, исходящей со стороны вооруженных группировок, действующих на афганской территории. Кроме того, в случае установления «Талибаном» фактического контроля над большей частью территории Афганистана, непуштунское население страны (в частности, таджики, узбеки) может оказаться вовлечено в межэтнические столкновения, результатом которых станет вынужденная миграция за пределы страны, прежде всего в приграничные с Афганистаном государства.

Государства Центральной Азии, традиционно проводящие многовекторную внешнюю политику, в условиях вывода иностранного контингента из Афганистана стараются придерживаться такой же политической линии. Будучи заинтересованы в поддержании сбалансированных отношений с основными международными акторами евразийского пространства в условиях нарастающей нестабильности в Афганистане, страны ЦАР стремятся к развитию политического диалога и международного сотрудничества, в том числе по вопросам безопасности, со всеми основными акторами региональной политики (прежде всего, с Россией, Пакистаном, Турцией, США и Китаем).

При этом страны ЦАР заинтересованы в стабилизации ситуации в Афганистане по экономическим причинам. В частности, Узбекистан и Туркменистан стремятся развивать международное экономическое сотрудничество с государствами Южной Азии, в том числе посредством инфраструктурных и энергетических проектов, реализующихся на афганской территории. Для продвижения своих экономических интересов Узбекистан считает возможным осуществлять сотрудничество даже с «Талибаном».

В условиях эскалации вооруженного противостояния в Афганистане, создающей многообразные риски, первостепенное значение для России имеет обеспечение собственной национальной безопасности, а также выполнение ею международных обязательств, прежде всего, по отношению к своим союзникам по Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В этих целях Россия проводит последовательную политику, направленную на укрепление войск Центрального военного округа, включая усиление своих военных баз в Таджикистане и Киргизии новейшими вооружениями. Россия стремится развивать отношения с государствами Центральной Азии в сфере военной безопасности, делая упор на странах-членах ОДКБ. Для России важно обеспечить устойчивое двустороннее взаимодействие по афганской проблематике со всеми основными государствами евразийского пространства, имеющими интересы в этой стране. Кроме того, России принципиально сохранять собственные контакты с основными политическими силами в Афганистане.

Многообразие интересов основных государств Евразии в Афганистане создает более конкурентную среду в зоне соприкосновения Центральной и Южной Азии. В результате вывода войск НАТО из Афганистана можно ожидать обострения конкуренции между китайским мегапроектом «Экономический пояс Шелкового пути» и индийским проектом международного транспортного коридора «Север-Юг», в которую все сильнее будут втягиваться государства ЦАР и другие региональные державы. Одновременно ощущается насущная потребность в поиске многосторонних подходов к реагированию на афганский вызов. Для осуществления широких международных консультаций по афганской проблематике Россия постарается использовать потенциал Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Переговоры в рамках ШОС с подключением к ним Ирана и Туркменистана могут позволить смягчить остроту противоречий между Китаем, Индией и Пакистаном, что для России представляет особую важность.

Для Российской Федерации весьма значимо, что на фоне вывода войск США и государств Европейского Союза из Афганистана, Турция, будучи страной НАТО, обозначила намерение сохранить свое присутствие в Афганистане и взяла на себя обязательство по обеспечению безопасности аэропорта Кабула. Можно ожидать, что Турция постарается использовать ситуацию, складывающуюся вокруг Афганистана, для укрепления своих позиций в ЦАР в качестве лидера тюркского мира и на евразийском пространстве в целом в качестве одного из лидеров мусульманского мира.

Таким образом, Россия заинтересована в том, чтобы не допустить полной потери управляемости ситуацией в Афганистане и распространения негативных процессов в страны ЦАР.

Цыганков Павел Афанасьевич, ведущий эксперт Российского общества политологов, доктор философских наук, профессор кафедры международных отношений и интеграционных процессов факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор

Вывод сил США из Афганистана может негативно повлиять на геополитические позиции России в регионе

Прежде всего, следует иметь в виду трудности однозначного ответа на вопрос, в какой степени были реализованы цели администрации США в Афганистане? Категория «цель» — наименее определенная как в теории, так и в политанализе международных отношений. Прежде всего, надо иметь в виду множественность и изменчивость преследуемых государством внешнеполитических целей – как абстрактных (безопасность, экономические интересы, престиж), так и конкретных (декларируемых и реальных, для «внутренней» или международной аудитории, главных и второстепенных, краткосрочных и долгосрочных и т.д.). Поэтому, оценивая степень достижения целей, можно основываться на нескольких подходах: 1) считать, что декларируемые цели совпадают с реальными; 2) делать выводы о целях на основе поведения; 3) исходить из того, что цели определяются меняющимися внутренними и внешними обстоятельствами; 4) судить о достижении главных целей по достигнутым результатам.

С учетом сказанного стоит напомнить, что целью операции «Несокрушимая свобода», которую декларировал Вашингтон в ответ на теракты 11 сентября 2001 г., было ограждение США от угрозы со стороны международного терроризма; уничтожение «Аль-Каиды», как одного из его главных источников, свергнуть движение «Талибан». В 2014 г. на смену этой операции пришла под руководством Америки миссия НАТО «Решительная поддержка» целью которой стало государственное строительство и создание боеспособных вооруженных сил и полицейских структур. Говорилось даже о цели создания современного демократического государства Афганистан.

Руководство «Аль-Каиды» во главе с Усамой бен Ладеном действительно было уничтожено (правда, Усам бен Ладен убит на территории Пакистана), движение «Талибан» было отстранено от власти, а мулла Омар погиб. В этом смысле заявленные цели были в определенной мере реализованы. Однако, как известно, «Талибан» в дальнейшем только усиливался, и американцам пришлось с ним сотрудничать. Армия Афганистана не стала большим препятствием для действий террористов. Демократия и современное государство оказались не более чем демагогией.

В то же время, по мнению большинства экспертов, реальные цели вторжения США в Афганистан были иными и носили главным образом геополитический характер. Главная из них – это закрепление своего военного присутствия в стратегически важном регионе, дающая возможность контролировать происходящие здесь процессы: противодействовать Ирану, отслеживать действия Китая сдерживать влияние России, создавать препятствия евразийским интеграционным процессам и др.

За 20 лет США затратили на войну в Афганистане около 2,5 триллионов долларов, потери американских военнослужащих составили 2300 человек убитыми и более 2,5 тыс. получили ранения. Среди афганского населения более 100 тыс. человек было ранено или убито. Боевые действия на территории Афганистана продолжаются, наркопроизводсво возросло в десятки раз, при этом «Талибан» завоевывает все новые территории, контролируя сегодня, по разным источникам, около 40% страны.

В таком контексте, как заявил глава МИД РФ Сергей Лавров, США выводят войска из Афганистана, фактически признав провал своей двадцатилетней миссии в этой стране. Иначе говоря, основные из заявленных и значительная часть реальных целей Вашингтоном достигнуты не были, что и предопределило вывод американских войск и их союзников.

Вместе с тем, во-первых, американское присутствие все же играло и определенную сдерживающую роль в распространении терроризма на территории соседних с Афганистаном стран, прежде всего Таджикистана и Узбекистана. С этой точки зрения, интересы США и РФ в какой-то мере совпадали.

Во-вторых, вывод войск из Афганистана не означает, что США не будут пытаться сохранить свое присутствие в этой стране и тем самым – политическое влияние в регионе, в частности, путем заключения сделки с движением «Талибан». Некоторые эксперты говорят и о возможности замены американских военных на ЧВК. Появляются сообщения о переговорах США с Катаром о создании на его территории базы для подготовки афганского спецназа. В данной связи «оживляется» турецкая дипломатия…

Вывод войск может негативно повлиять на ситуацию в регионе Центральной Азии и на геополитические позиции РФ. Не исключен рост числа беженцев. Уже сегодня на территории Таджикистана и Узбекистана под ударами формирований «Талибана» оказались, по разным оценкам, до 1000 человек из рядов отступающей афганской армии. Существует реальная угроза проникновения в эти государства террористов из запрещенного в России ИГИЛ, оживления «спящих» террористических ячеек, как и влияния данных процессов на ситуацию с безопасностью в нашей стране.

Нарастание боевой активности на границах центрально-азиатских республик несет в себе потенциал дестабилизации для стран-членов ОДКБ – Таджикистана и Кыргызстана. По всей вероятности, встанет задача усиления военной базы РФ в Таджикистане. Ухудшится и без того непростая ситуация с наркотрафиком…

США будут искать способы закрепиться в Центральной Азии. Прогнозируемое многими скорое (чаще всего называется полгода) после вывода американских войск падение нынешнего правительства в Афганистане, вызовет усиление давления США (напр., через предложение финансовой помощи «для укрепления границ») на центрально-азиатские страны с целью склонить их сотрудничеству, в том числе за счет России. Вероятность успеха в достижении такой цели невелика, но какие-то возможности для торга этих стран с РФ могут появиться. Дестабилизация в Афганистане может затронуть и Иран.

В МИД России, как заявила официальный представитель ведомства М. Захарова, «в целом не склонны драматизировать» события. Вместе с тем лидеры стран Центральной Азии выразили обеспокоенность развитием ситуации. В подобном духе высказался и пресс-секретарь президента РФ Д. Песков. Во всяком случае, с выводом американских войск из Афганистана вызовы, существующие в данном регионе для безопасности и внешней политики России, на ближайшую перспективу не уменьшатся. Скорее, наоборот.

Алексеев Денис Сергеевич, член Саратовского регионального отделения Российского общества политологов, кандидат исторических наук, доцент кафедры международных отношений и внешней политики России Саратовского государственного исследовательского университета имени Н.Г. Чернышевского, доцент

Новые вызовы и возможности для России

В какой степени были реализованы цели администрации США в Афганистане, начиная с Джорджа Буша до Джо Байдена? Однозначного ответа на данный вопрос не существует, поскольку цели различных администраций Дж. Буша-мл., Б. Обамы, Д. Трампа и Джо Байдена существенно отличались и корректировались в зависимости от экономической политической и геополитической обстановки.

Условно можно разделить цели США на несколько групп: цели-максимум и цели-минимум. Очевидно, что начиная кампанию в Афганистане США, как цель-максимум, ставили не просто свержение режима талибов, а превращение Афганистана в демократическое государство с действующими институтами, системой гражданских институтов, реформированной армией и полицией, а в перспективе и включить Афганистан в региональные экономические цепочки с тем, чтобы трансформировать его преимущественно аграрную модель экономики в более продвинутую структурно связанную логистическую модель. Географическое положение Афганистана дает уникальные возможности для транзита товаров, включая энергоносители, в Индию, Китай, страны Ближнего и Среднего Востока. Американский проект «Новый шелковый путь» как раз предполагал реализацию целого ряда инфраструктурных проектов в отношении Афганистана. Однако в реальности достичь этих масштабных целей не удалось.

Цели-минимум, которые рассматривалась, как первоочередные, заключались в свержении режима талибов, прекращении деятельности на территории Афганистана тренировочных лагерей террористической организации «Аль-Каида», и собственно, пресечение ее деятельности на всей территории Афганистана. Эти цели были достигнуты достаточно быстро.

Что можно рассматривать как некоторые итоги активности США в контексте достижения или не достижения целей:

• государственные институты были созданы, но оказались неустойчивыми, не вполне эффективными и достаточно сильно коррумпированными,

• реформированы армия и полиция, однако по целому ряду причин обеспечить контроль на всей территории Афганистана силами собственных силовых структур (что являлось целью США) так и не удалось. Все попытки сделать это оказались безуспешными, значительная часть районов страны продолжала контролироваться талибами,

• в области экономики результаты оказались тоже не впечатляющими. Изменить экономическую модель Афганистана не удалось, однако, следует отметить, что с 2003-го по 2019 год ВВП страны вырос почти в 4 раза с менее чем 5 млрд. до почти 20 млрд. долларов в год. Что нельзя не назвать определенным прогрессом. Однако планы по включению страны в региональные экономические цепочки оказались провалены.

Таким образом, цели США были достигнуты лишь частично, кроме того, достижение поставленных целей породило много проблем, которых раньше не было. Вырос объем производимых наркотиков, а кампания по борьбе с ними так и не увенчалась успехом. В конечном счете, содержание военного контингента в Афганистане было признано слишком затратным, когда стало понятно, что борьба с талибами превратилась в бессмысленную трату усилий, средств и жертв среди военнослужащих.

Главной цели США все же добились. Террористическая деятельность по подготовке боевиков на территории Афганистана пресечена. Налажены каналы коммуникации с талибами, которые не готовы сотрудничать с ИГИЛ и, судя по их заявлениям, не собираются сотрудничать и допускать на свою территорию никакие иностранные группировки и движения.

За годы присутствия США смогли наладить систему разведки и получения информации о процессах идущих в стране и в случае возобновления активности террористических организаций на территории страны – смогут оперативно  на это реагировать.

Возможный приход талибов к власти в Афганистане, очевидно, не рассматривается как непосредственная угроза национальной безопасности США. Не исключено, что существуют определенные договоренности между США и лидерами талибов относительно политики Афганистана после ухода войск США.

Вывод войск из Афганистана представляет для региона серьезный вызов, однако при этом несет в себе как определенные угрозы, так и возможности для России. Безусловно, бремя контроля над таджикско-афганской границей во многом ляжет на Россию. Это будет дополнительным экономическим давлением на бюджет, поскольку вероятнее всего потребует увеличения военной группировки российских вооруженных сил в Таджикистане. Напряженность на границе будет зависеть от того в какой степени удастся договориться с руководством талибов о контроле на границе и от того насколько эффективно «Талибан» контролирует отдельных полевых командиров, действующих на северной границе.

Усиление «Талибана» влечет за собой возможное проникновение исламистской идеологии в страны Центральной Азии, что повышает степень угрозы политической стабильности в этих странах. Очевидно, что эта проблема перейдет в разряд постоянного вызова к которому необходимо искать совместные подходы и универсальные модели противодействия как для стран региона, так и для России. В этом смысле роль России может быть достаточно высокой, учитывая ее позиции в ОДКБ и ШОС.

Угроза с Юга может подтолкнуть страны Центральной Азии к более тесному экономическому и военно-политическому сотрудничеству с Россией.

Таким образом, складывающиеся новые условия предоставляют России шанс укрепить свои позиции в регионе, наладив более тесные связи со странами Центральной Азии, а также продуктивные и действенные контакты с лидерами талибов.

Тем не менее, помимо возможностей, Россия получает целый ряд проблем, связанных с увеличением финансовых затрат на борьбу с целым спектром новых угроз, что в условиях санкций и не вполне благоприятной экономической конъюнктуры ляжет довольно солидным бременем на российский бюджет на многие годы вперед.

Изменения в Афганистане могут придать новый импульс процессам евразийской интеграции, который следует использовать России для усиления интеграционного вектора, укреплению ЕАЭС и ОДКБ.

Серенко Андрей Николаевич, директор Аналитического центра РОП

Пакистан ведет с помощью талибов «гибридную войну» против Афганистана

Вывод сил США и НАТО из Афганистана не только не приведет к миру в этой стране, но, напротив, еще сильнее обострит вооруженный конфликт, который, наконец, раскроет свою многолетнюю подоплеку и реальные причины. Очевидно, что «антитеррористическое» (борьба с международным терроризмом) измерение афганского конфликта является далеко не самым главным, в основе его, прежде всего, лежит «глубинное» региональное соперничество Пакистана и Индии. В периметре этого противостояния и находится Афганистан, контроль над которым сегодня пытается получить Исламабад, ведущий гибридную войну против афганского правительства подконтрольными пакистанским спецслужбам джихадистскими группировками – «Талибан», «сеть Хаккани», «Лашкар-е-Тайба», «Лашкар-е-Джангви», «Исламское государство» (все запрещены в РФ). В этой связи является ошибкой считать афганский конфликт «обычной» гражданской войной: хотя противостоящий правительству Афганистана «Талибан» и имеет определенную поддержку в афганском обществе,[1] тем не менее, его руководители имеют весьма ограниченную политическую субъектность и практически полностью зависят от военно-политического руководства Пакистана[2].

Целью пакистанской стороны в афганском конфликте является свержение руками талибов нынешнего правительства Афганистана, которое считается недружественным по отношению к Исламабаду, и замена его на подконтрольное пакистанскому правительству. При этом Исламабад не настаивает на возвращении режима «исламского эмирата» талибов к власти в Кабуле, хотя и не является принципиальными противником такой перспективы. Пакистанскую сторону устроит любое правительство в Кабуле (коалиционное или же монопольно-талибское), которое согласится на отказ от части государственного суверенитета в пользу Исламабада[3], а также свернет партнерские отношения Афганистана с Индией. Резкое обострение ситуации с безопасностью в Афганистане в мае-июле 2021 года (крупномасштабное наступление талибов, в результате которого ими было захвачено около 200 сельских уездов) было связано не с выводом сил США и НАТО, а с отказом президента Мохаммада Ашрафа Гани удовлетворить такие требования военного руководства Пакистана, озвученные в ходе майских переговоров в Кабуле[4].

Пакистанское военно-политическое руководство рассчитывает воспользоваться выводом сил США и НАТО для «радикального решения» «афганского вопроса». При этом Исламабад не без оснований опасается в дальнейшем возможных западных санкций в свой адрес, из-за чего пытается принудить официальный Кабул к своим условиям в ближайшие месяцы. Не случайно премьер-министр Пакистана Имран Хан заявил в июне о необходимости найти формулу политического урегулирования афганского конфликта до завершения вывода американских войск (то есть, до 1 сентября 2021 года). Очевидно, столь сжатые сроки связаны с тем, что после окончания эвакуации сил западной коалиции из Афганистана, которая происходит в режиме логистической зависимости от пакистанской стороны, Вашингтон получит новые возможности для воздействия на ситуацию в регионе, в том числе, на Исламабад. Речь идет не только о вероятном возобновлении американской авиационной поддержки афганских сил безопасности на фронте борьбы с талибами, но и о санкционном давлении на Пакистан, выдержать которое ослабленной длительным экономическим кризисом стране будет крайне сложно.

По итогам наступления талибов в мае-июле 2021 года Исламабаду не удалось достигнуть главной цели – принудить правительство Афганистана к сделке на выгодных Пакистану условиях. Боевикам «Талибана», несмотря на открытую поддержку пакистанской стороны[5], до сих пор не удалось овладеть ни одним из 36 провинциальных административных центров. По имеющейся информации, в конце июля-начале августа талибы планируют крупное наступление на юге Афганистана с целью захвата города Кандагара[6]. В случае успеха этой операции, политическая ситуация в стране принципиально изменится и Исламабад получит новые серьезные ресурсы для давления на Кабул.

Использование Пакистаном талибов в качестве главного инструмента военного воздействия на афганское правительство имеет негативные последствия для региона в целом – прежде всего, из-за укрепления и популяризации в мусульманском общественном мнении (в том числе среди русскоязычных мусульман) «Талибана» как успешного проекта «победоносного джихада». Есть основания полагать, что дальнейшая рекламная «раскрутка» талибов как победителей «сверхдержавы номер один» — Америки, происходящая при поддержке, в том числе, пакистанских спецслужб, а также ряда заинтересованных политических игроков в России, спровоцирует появление «моды на «Талибан» за пределами Афганистана, желание подражать участникам этой джихадистской модели. Такое развитие событий напрямую угрожает безопасности постсоветских республик Центральной Азии, где фиксируется рост радикальных настроений среди молодых мусульман. Очевидно, что популяризация талибского джихадистского бренда может получить отклик и среди некоторых российских мусульман, что будет угрожать уже национальной безопасности РФ.

Трансформация афганского конфликта после вывода американских войск актуализировала проблему формирования новой российской стратегии не только в отношении Афганистана и действующих в этой стране сил, но и в отношении региона Южной Азии в целом. Некоторые признаки позволяют утверждать, что в российском политическом истеблишменте, наряду с группами, традиционно ориентирующимися на партнерство с Индией, начала формироваться активная группа сторонников сотрудничества с Пакистаном.

Сторонники «пакистанской партии», формально апеллируя к необходимости сбалансированного подхода в российско-индо-пакистанских отношениях, фактически, поддерживают линию на ревизию традиционных для Москвы геополитических приоритетов в Южной Азии. В частности, они де-факто поддерживают проект Исламабада по превращению Афганистана в полуколониальное, зависимое от Пакистана государство, что, безусловно, противоречит интересам Индии и, соответственно, может привести к пересмотру многолетних позитивных российско-индийских отношений.

Сторонники «пакистанской партии» в Москве активно продвигают линию на фактическую политическую реабилитацию «Талибана» — главного инструмента пакистанской политики в Афганистане, предпринимают довольно энергичные меры по укреплению международного признания и политической легитимности движения талибов и их лидеров.

Примечательно, что интересы «пакистанской партии» в РФ во многом совпадают с позицией пакистанского лобби в США, ярким представителем которого, в частности, является спецпредставитель Госдепартамента по афганскому урегулированию Залмай Халилзад. Следует отметить, что уже в конце нулевых годов, когда афганская миссия США находилась в самом разгаре, ряд американских аналитиков выступали за передачу Афганистана под фактическое внешнее управление Исламабада.[7]

Пока сложно сказать, какой именно геополитический подход, в конечном счете, будет преобладать в южно-азиатской стратегии Москвы – ставка на развитие потенциала традиционного партнерства с Индией, или же эксперименты с новыми пакистанскими друзьями. Очевидно, что до тех пор, пока не будет сделан неизбежный выбор на этой принципиальной позиции, Россия не сможет сформулировать и долговременной последовательной стратегии в отношении Афганистана.

В ближайшей и, возможно, среднесрочной перспективе Москва будет придерживаться реактивной и достаточно противоречивой тактики на афганском направлении, избегая любых обременительных для себя обязательств перед кем бы то ни было, и играя на ситуативных противоречиях основных акторов актуального афганского политического процесса. Такая линия не принесет крупного геополитического выигрыша на афганской площадке (если он вообще там сегодня возможен), но даст возможность Москве поддерживать пока еще достаточно эффективную систему защиты южных рубежей постсоветского пространства, которые Россия продолжает считать зоной своих жизненно важных интересов.

---

Примечание: «Талибан», «Аль-Каида», «Исламское государство» (ИГИЛ) – являются террористическими организациями, запрещенными в Российской Федерации.

---

[1] По данным многочисленным опросов общественного мнения, проведенных в 2010-2019 годах, движение талибов поддерживают не более 10% граждан Афганистана.

[2]Политические и военные лидеры «Талибана», члены их семей, на протяжении 20 лет постоянно проживают на территории Пакистана в городах Кветта, Пешавар, Мираншах. Их повседневная жизнь, бизнес-активность родственников полностью контролируются пакистанскими спецслужбами. Как показывает драматичная история афгано-талибских переговоров о мирном урегулировании, все ключевые решения представители «Талибана» принимают лишь после консультаций со своими пакистанскими кураторами.

[3] В частности, Пакистан ожидает от нового, лояльного ему афганского правительства, официального признания «линии Дюранда» в качестве государственной афгано-пакистанской границы, согласия на подготовку офицерских кадров для афганских сил безопасности в военно-учебных заведениях Пакистана, сокращения более, чем в три раза численности нынешних силовых структур Афганистана (прежде всего, армии), согласия на совместное с Пакистаном управление водными ресурсами Афганистана и т.д.

[4]  Переговоры проходили при посредничестве начальника штаба обороны Великобритании генерала Николаса Картера. С пакистанской стороны в них принимали участие командующий армией генерал Камар Джавид Баджва и шеф Межведомственной разведки генерал Фаиз Хамид, с афганской – президент Мохаммад Ашраф Гани, глава Совбеза Хамдулла Мохиб, директор Управления национальной безопасности Ахмад Зия Сарадж.

[5] По словам президента Афганистана Мохаммада Ашрафа Гани, в летних боях на стороне талибов принимали участие до 10 тысяч боевиков, переброшенных в страну из Пакистана. Наши собственные источники в афганских силовых структурах сообщают о гибели в мае-июле не менее 300 пакистанских военнослужащих, воевавших в рядах «Талибана», в том числе – не менее десяти офицеров запаса армии Пакистана, действовавших в качестве полевых командиров талибов непосредственно в зоне боевых действий.

[6] Источники в силовых структурах Афганистана сообщают, что талибы обозначили в числе своих возможных целей на ближайшие недели еще семь крупных городов, помимо Кандагара (Кундуз, Газни, Мазари-Шариф и др.).

[7] См.: Джордж Фридман. Следующие 10 лет. М., 2011, С 147-148