В самых общих чертах под термином элита (от лат. eligo, англ. фр. élite — лучший, избранный) в политической науке понимается совокупность людей, занимающих высокие посты в государственной власти. Конечно, магистральной задачей социума выступает достижение высокого качества властвующей элиты, формирование реального механизма воспроизводства качественной элиты. На элиту возлагается многое — прогресс общества, развитие политических институтов, модернизация экономики и т.п. Вот почему такое серьёзное значение в последнее время приобретает особая сфера научного знания — элитология. Проблемы современной элитологической науки в своем интервью обозначил Павел Карабущенко, руководитель Астраханского областного регионального отделения Российского общества политологов, доктор философских наук, профессор кафедры политологии и международных отношений Астраханского государственного университета.

— Особенность элитологии заключается в том, что она, во-первых, одна из самых молодых наук, изучающих практически древнейшую проблему социокультурной и политико-правовой реальности — тему избранности, уникальности, всего того, что всегда интересовало человечество больше всего остального; во-вторых, это комплексная наука, требующая от нас знаний во многих смежных областях, что до бесконечности расширяет круг возможных элитологов. Сегодня принято считать, что наиболее существенное приращения знаний происходит сегодня именно на стыке наук, там, где начинают взаимодействовать различные методологии, пришедшие из разных наук знания, появляются «свежие головы» с «незамыленным взглядом» на мир и т.д. Именно в такой ситуации сегодня и находится элитология.

С нашей точки зрения, современная элитология должна изучать не только элиту (как форму), но также и «элитность» (как её содержание) и «элитизацию» (как процесс развития содержания и обретение ею адекватной формы). С профессиональной точки зрения элита есть в любой профессии. И политическая элита это всего лишь одна из профессиональных групп, нуждающаяся в конструктивном взаимодействии с другими профессиональными элитами гражданского общества. При этом желательно придать этому взаимоотношению диалоговый характер, учитывая возросшую зависимость профессиональных элит друг от друга.

— Элитологическая мысль есть везде, где мы находим личное мнение какой-либо выдающейся исторической персоны, её отзывы о сущности сильных мира сего. В древнерусской философской мысли преобладает нравственная оценка элиты и элитности, т.е. то, что должно быть в идеале. Но параллельно с ней существует агиографическая литература, непосредственно занимающаяся вопросами духовной святости. Помимо этого под элитологическим углом зрения можно рассматривать и политическую историю русских летописей, которые фактически являются повествованием об политической элите Древней Руси.

Что касается отечественной элитологической традиции, то мы фактически сами ограничиваем свой доступ к этому пласту знаний, неоправданно отдавая предпочтение западным авторам (Платон и Аристотель пришли к нам вообще через византийскую и болгарскую ойкумену). А ведь многое, что к нам пришло с Запада, на самом деле зародилось у нас. Например, у теории цивилизаций О. Шпенглера был русский предшественник — Н.Я. Данилевский. Тогда как Н.К. Михайловский опередил разработки Г. Лебона и Г. Тарда, а М.Я. Острогорский — Р. Михельса. У книги «Восстание масс» Х. Ортеги-и-Гассета есть предшественница – «Философия неравенства» Н.А. Бердяева. Да и первая кафедра политологии, как выясняется, была создана вовсе не в Колумбийском университете (США) и не в 1857 г., а была предусмотрена уставом Московского университета с момента его основания (1755 г.) под соответствующего профессора. Мы не призываем отказываться от западных авторов. Мы призываем вспомнить своих национальных мыслителей и не комплексовать по поводу отсутствия отечественных авторитетных (т.е. элитных) авторов, известных на Западе.

В памяти свежо еще то время, когда патриарх российской элитологии Г.К. Ашин сетовал на отрицательное отношение западных коллег к использованию самого термина «элитология» («elitology»). С начала 2000-х гг. этот термин еще вызывал у них сомнения и некоторое недоверие. Но в середине 2010-х гг. научное сообщество к нему уже адаптировалось. На это указывает, в частности, участие зарубежных исследователей в таком проекте, как «Элитология: энциклопедический словарь» (М., 2013). Но сам этот термин впервые был озвучен Геннадием Константиновичем ещё в 1985 г. в его работе «Современные теории элиты: критический очерк» (М., 1985). Прошло всего лишь каких-то 30 лет, и он по популярности стоит уже в одном ряду с такими терминами как «постиндустриализм» и «глобализм», чуть-чуть уступая «нанотехнологиям» и «демократии». А если серьезно, то проблема элиты и её элитности ныне (прямо или косвенно) является самой обсуждаемой темой среди общественных наук.

В целом можно сказать, что время, когда элитологическая мысль преимущественно опиралась на зарубежных авторов, прошло. Необходимо как можно шире привлекать российских авторов, а для этого необходимо усилить работу по истории элитологической науки. Как раз эту историю мы по-настоящему все ещё и не знаем.

— По моему мнению, в строгом смысле М.Я. Острогорского отнести к классикам российской элитологической мысли пока ещё нельзя. Классики это Ф.М. Достоевский, В.О. Ключевский, Н.К. Михайловский, Н.А. Бердяев, и даже А.Ф. Лосев и Л.Н. Гумилев. Острогорский в этом смысле находится несколько в стороне, в силу малой известности. Несомненно, он интересен как идейный предшественник Р. Михельса по вопросам партийного строительства (на это в свое время указывал ещё Г.К. Ашин).

Заслуживает так же внимание трактовка Острогорским роли масс при современных демократических порядках. Он, в частности, высказывал мысль о том, что с повышением уровня образования масс власти будут вынуждены сами приспосабливаться к этим изменяющимся условиям, что приведет к их трансформации. Эти идеи весьма часто встречаются и в нашей научной литературе, в том числе и применительно к современным элитам. Но в чистом виде его элитологические воззрения не выходят за рамки теории о политических партий.

— Николай Александрович — это отдельный уникальный мир русской элитологической мысли. Бердяев — это сила подлинного научного творчества. Это концентрированная мощь элитологической мысли. Его невозможно просто так цитировать — приходится переписывать целыми страницами, настолько точно изложена его мысль и насколько трудно бывает ее «порубить» на цитаты, без потери исходного смысла. В этом его элитность. В этом его уникальность.

Элитология Н.А. Бердяева — это богатейший и все еще слабо изученный пласт отечественной элитологической мысли. В его философии свободного духа и в персонализме заложен огромный элитологический заряд. Считаю, что у Бердяева элитология обрела свое наивысшее философское осмысление. Его можно считать последним крупным философом этого направления. Особый интерес вызывает его учение о «духовной аристократии». К этому следует добавить также и его анализ сущности тоталитаризма («Истоки и смысл русского коммунизма»), который был сделан задолго до аналогичных западных работ. Следовательно, это не Николая Александровича надо ставить в один ряд с В. Парето и Г. Моска, а их самих присоединять к нему.

Но и здесь мы должны указать на имеющиеся недостатки — отсутствие специальных работ. Творчество Н.А. Бердяева может нам преподнести еще немало сюрпризов при внимательном прочтении его трудов под углом точки зрения элитологической науки. Всякий раз сталкиваясь с ним, поражаюсь глубиной его мысли и изяществом той формы, в которой он раскрывает свои идеи. Его стиль в чем-то схож со стилем работ А.Ф. Лосева — та же глубина и та же простота в изложении.

— Профессор Г.К. Ашин является патриархом отечественной элитологии. К сожалению, пока ещё нет специальных работ, которые бы систематически занимались анализом его вклада в развитие элитологической науки. Но и без этого всем очевидно, что Г.К. Ашин самый цитируемый из элитологов автор. Последние его работы «Элитология» (М., 2005), «Мировое элитное образование» (М., 2008) и «Элитология: история, теория, совре-менность» (М.: 2010) фактически являются его научным завещанием. Изданные небольшими тиражами, они уже сейчас стали той библиографической редкостью, за которой «охотятся» элитологи.

Научный вклад Г.К. Ашина заключается в том, что он начал разрабатывать эту тему еще в годы Советской власти, в самых неблагоприятных для этой темы условиях. Он привил нам интерес к этой проблеме и после того, как пали идеологические запреты. И когда эта тема просто вырвалась наружу, стало ясно, что российская наука имеет специалиста мирового уровня. В годы слепого преклонения перед «западными технологиями» это было особенно важно.

Геннадий Константинович был той личностью, которая объединяла вокруг себя многих российских элитологов. Через него многие перезнакомились и подружились. Мы все выросли из работ Ашина. Знакомство с ним является своего рода пропуском в мир элитологических исследований. И это не красивые слова. Это правда. Правда, которой мы сегодня живем.

— Некоторые принципы есть, но они нуждаются в дальнейшем уточнении. Элитология слишком еще молодая наука, чтобы выводить некие окончательные формулы, универсальные на все случаи жизни. Поскольку элитологическая практика многообразна, многообразными должны быть и методы исследования этого феномена.

Один из общих законов политической элитологии был сформулирован еще Платоном — это закон соотношения вида власти и установившегося в государстве политического режима. Ему также принадлежат принцип разделения труда соответственно природным задаткам человека (Государство, 369b — 374b) и правило «лучшего начальства» (Государство). В философском наследии Конфуция, Аристотеля и Сенеки можно также найти немало интересных формул элитности, только их надо ещё увидеть. При внимательном чтении текстов этих авторов, выясняется, что тема элитности является одной из ключевых в их творчестве.

К важнейшим принципам элитологии относятся также и сформулированный еще Уильямом Оккамом его знаменитый принцип достаточности или экономности («без необходимости нельзя умножать сущности»), т.н. «Бритва Оккама». Также важно назвать «Железный закон олигархии» Р. Михельса и «закон безопасности элиты» Н.А. Бердяева. Это только то немногое, что существует уже не одно столетие, и что при помощи истории философии может быть извлечено элитологией для ее методологического использования. Найденных самой жизнью элитологических правил оказывается гораздо больше, чем мы это можем себе представить. Но, как известно, без методологии не существует ни одна наука.

— Современная российская элитология проходит сложный период становления своей методологической базы и понятийного аппарата. Будем откровенными, — не все задуманное получается с первого раза. Болезнь роста не защищает от ошибок и всех проблем.

Важно помнить, что элитология — комплексная наука, в которой политический раздел занимает главное место. На сегодняшний день это самая развитая часть большой элитологии. Но ее развитие не должно ограничиваться только лишь политологической проблематикой. Необходимо привлекать специалистов из смежных областей знания, потому что развитие политической элиты (особенно в условиях постиндустриального общества) будет зависеть от конструктивного диалога не только с гражданским обществом, но и с другими профессиональными элитными группами (ученые, деятели культуры и искусства, клирики и др.).

Понятно, что без финансовой поддержки создать научную школу или центр крайне сложно. Удачным примером является Ростовская школа политической элитологии (А.В. Понеделков, А.М. Старостин и др.), возникшая на базе СК-РАГС (старое название). Чаще всего группы элитологов формируются вокруг ведущих специалистов и пока еще находятся на том этапе развития, когда идет процесс накопления научного качества. В настоящее время среди самих элитологов формируется своя научная элита, складывается теоретические системы, усиливается интерес самих действующих политиков к этой теме.

Одним из решающих факторов в развитии элитологии как самостоятельной научной дисциплины является введение в учебный курс соответствующего предмета. В 2013 г. на базе СК-РАГС прошел 1-й конгресс элитологов России. Тогда же силами астраханского сообщества элитологов вышел энциклопедический словарь «Элитология». Но, несмотря на все эти усилия, элитологическое сообщество России по-прежнему разобщено, а такие признанные научные центры, как МГУ, остаются в некоторой стороне от региональных элитологических исследований (исключение составляют работы Е.Б. Шестопал). Если бы такие центры проявили интерес и взяли бы на себя инициативу по развитию этой дисциплины, то можно было бы проводить более объемные и комплексные элитологические исследования.

Какие появились новые перспективные направления? В последнее время перспективными направлениями являются те, которые стоят на стыке различных дисциплин — элитология культуры, философия избранности, клерикальная элитология, военная наука…

Одной из интригующих вопросов является также тема научной элиты и её влияние на развитие высоких технологий (проблема влияния, например, нанотехнологий на развитие личности и общества). В этой связи даже появился такой термин, как нанофилософия. Перспективным направлением также считается история развития элитологической мысли. Здесь тоже весьма широкое поле для исследований. И, наконец, озвучим еще одну интересную тему — ненормативная политическая элитология (исследование закулисной жизни политических лидеров и их элит). Указанные направления нам видятся наиболее перспективными, поскольку открывают новые дополнительные возможности для системного исследования элит и элитности в их историко-культурном контексте…