Оригинал материала: URA.RU — «Путину удалось убедить союзников, что нацизм может прийти и к ним»

Президенту РФ Владимиру Путину удалось убедить партнеров по СНГ, что риски распространения нацизма по бывшему СССР — реальность: ситуация с Украиной стала тому доказательством. Пусть публично спецоперацию поддержали лишь некоторые лидеры государств, все они понимают — это защита общей истории и Победы. Так объяснил приезд в Москву 9 Мая лидеров семи стран СНГ исполнительный директор Российского общества политологов, профессор факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова Игорь Иванович Кузнецов.

На День Победы в Москву по приглашению президента РФ Владимира Путина приехали лидеры семи стран СНГ

— Игорь Иванович, почему для Владимира Путина было важно, чтобы лидеры именно бывших союзных республик, нынешних суверенных Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Киргизии, Туркменистана, Армении и Белоруссии приехали в Москву на празднование Дня Победы?

— Это важно не только для Путина. Это важно для нас всех — для России, для российского общества. Они так же, как и мы являются наследниками Победы. Россия как самая большая страна постсоветского пространства, имеет неразрывную связь со своим недавним прошлым. Это государства — члены СНГ, частично — ОДКБ, которые разделяют с нами славу Победы.

— Из республик Центральной Азии на приглашение Путина откликнулись все. Есть ли в этом геополитические смыслы?

— Конечно. США пытаются навязать собственную игру на этой территории, будучи внерегиональным игроком. Они пытаются перекроить под себя, под свои национальные интересы эту зону, не предлагая чего-то конкретного взамен. В основном это попытка сдерживания России и Китая, попытка создать новые проблемы и усилить те, которые существуют.

Этот нерегиональный игрок пытается навязать свою повестку, и все эти государства прекрасно понимают. Они понимают, что оказаться в зависимости от США гораздо опаснее, чем сотрудничать с Россией в Евразии.

— Первыми приглашение Путина приняли президенты Киргизии Садыр Жапаров и Таджикистана Эмомали Рахмон. Обе страны входят и в ОДКБ, и в СНГ. Но в прошлом году между ними произошло серьезное боевое столкновение, урегулировать которое помогал Путин, которого считают миротворцем. О чем говорит их приезд?

— Путина и Россию в целом эти страны видят главным арбитром и решающей силой в регионе. Никто, кроме России, никто, кроме президента Путина, не способен усадить за один стол или на одну скамейку лидеров этих государств. Я бы не преувеличивал масштаб конфликта между ними. Он имеет не только ситуативное измерение, ему есть некоторые причины более глубокого свойства, исторические корни. Россия — единственный игрок, может быть, еще Китай, который заинтересован в стабильности в Большой Евразии, в максимальном сглаживании конфликтов. Все остальные игроки нацелены на другое: для США стабильная Евразия — это кость в горле, это отсутствие возможности диктовать свои условия, это повод высасывать ресурсы, продвигать и поддерживать доллар.

Поэтому для всех День Победы — это определенный тест. Это повод встретиться, чтобы не только отметить важный праздник, но и продемонстрировать всем в мире, насколько важна и серьезна роль России в процессах мироустройства, миротворчества в Большой Евразии.

— Вы сказали, что День Победы — определенный тест. Какое значение для Путина имеет приезд лидеров Казахстана и Армении? Их заявления порой вызывают неоднозначную реакцию в России.

— Их приезд говорит о том, что, несмотря на попытки найти какую-то собственную линию, выбран компромиссный вариант признания силы и значимости России. [премьер-министр Армении Никол] Пашинян сделал большую ставку на участие Запада, прежде всего Евросоюза в урегулировании Нагорно-Карабахского кризиса, но большого эффекта и продвижения не получилось. Более того, мы видим серьезные опасности, не только связанные с Нагорным Карабахом, но и шире в рамках этого региона.

То же самое касается Казахстана. Он попал в ситуацию двойной геополитической зависимости: рядом находится могущественнейший сосед — Китай. Он может проецировать свою волю, свои интересы гораздо масштабнее и жестче, чем Россия. Опыт сосуществования с Россией в одном государстве (СССР, Российская Империя) дает надежду на органическое развитие этих процессов. С Китаем такого опыта не было. Поэтому естественно, что [президент Касым-Жомарт] Токаев внимательно это отслеживает и поддерживает особые отношения с Путиным, поэтому приехал на День победы в Москву. Это вполне рациональный курс, который, невзирая на конъюнктурные движения, будет продолжаться.

— В этом году военный парад по случаю Дня Победы проводится только в России. Более того, в Туркменистане 9 Мая не является государственным праздником с 2017 года, в Армении он переименован в День победы и мира, в Узбекистане — в День памяти и почестей. Почему Путину важно сохранять историческое 9 Мая как День Победы?

— Есть такое понятие — практики коммеморации [сохранение в общественном сознании памяти о значимых событиях прошлого]. Они связаны не только с установлением государственных праздников, памятных дней, но и с целым набором ритуалов — тех механизмов общественно-государственной активности, которые существуют. И парад — один из них. Парады стали значимой частью процесса социализации граждан. Это преемственность.

Второе — на наших глазах Украина объявила 9 Мая днем Европы. Хочется спросить: какой Европы? Той самой, которая развязала войну? Той самой, которая выстроилась под Гитлера в 1939 году и в 1941 году напала на нашу страну? Напомню, гитлеровская коалиция, которая вторглась в СССР, насчитывала множество стран — в нее входили и Румыния, и Венгрия, и Италия, и Франция, и другие. С кем солидаризировался [президент Украины Владимир] Зеленский? Если посмотреть на официальную версию новейшей истории Украины, понятно, кто ее герои.

— Говорит ли приезд лидеров на День Победы в Москву о солидарности этих стран с Владимиром Путиным, с Россией в отношении спецоперации на Украине?

— Если бы не было поддержки курса президента Путина, или если бы были какие-то доктринальные расхождения, скорее всего, они не приехали бы. Но говорить о прямой поддержке не стоит. Во-первых, мы о ней не спрашиваем — у России нет и не было такого вектора, чтобы кто-то выступил и поддержал. Решение было за Россией, за российским президентом. Во-вторых, они понимают, что демонтаж этой памяти, демонтаж исторической преемственности, связанной с опытом победы Красной Армии над нацизмом, по сути, означает дальнейший распад государственности в тех формах, которые сложились на их территориях. Украина — хороший пример для всех.

— И любого это может коснуться?

— Конечно, они это понимают, они это видят. Украина — контрастный пример, некоторое назидание, которое все прекрасно считывают. Если бы это был успешный проект [Запада], если бы был продемонстрирован значимый социально-экономический прогресс, реформы, антикоррупционная политика, достижение нового уровня благополучия, наверное, можно было бы порассуждать. Но в обозримой перспективе мы вряд ли увидим это там.

— То, что ровно неделю назад, 3 мая, на Кремль была совершена атака украинских беспилотников, и несмотря на это парад Победы состоялся и что на нем, помимо Путина, присутствовали лидеры еще семи государств, говорит о чем-то? Никто не испугался, по сути.

— Лидеры — это вполне мужественные люди, политики не мелкого калибра. Они прекрасно понимают, что это такое, и какова ответственность российского руководства. Эта атака БПЛА показала всю сущность борьбы с Россией — подлую, не фронтовую, не лицом к лицу, стратегию, которая является террористической. Помните захват школы в Беслане, теракт на Дубровке, взрывы в Буйнакске, Волгодонске, в Москве — известные события конца 1990-х и начала 2000-х? Тогда террористы так же вели себя.

Террор — это оружие слабых, это оружие тех, кто не уверен в собственных силах и достойном выборе курса. Продемонстрировать страх, испугаться, не поехать в Москву, — это признать значимость этой мелкой подлой силы со стороны наших партнеров, лидеров государств. Никто не мог этого позволить себе.

— Можно ли говорить, что в этом году Путин постарался придать Дню Победы дополнительные смыслы, собрав в Москве лидеров постсоветских республик? Прежде всего, имею в виду будущее СНГ, который периодически хоронят. День Победы для стран, входящих в него (за исключением Украины и Молдавии) — это, по-прежнему, объединяющее начало?

— Если говорить о самом проекте СНГ, слухи о его смерти преувеличены. СНГ находится в стадии глубокой трансформации, но это не СССР 2.0. Что касается исторической памяти, Россия продвигает курс на нашу общую недавнюю историю. Мы никогда не считали и не продвигали тезис, что победа в Великой Отечественной войне — это победа российского народа. Путин и сегодня сказал, что это победа Красной Армии, советского народа, который был объединен большим государством, наследниками которого мы все являемся. Поэтому от этого нельзя отказаться. Отказаться — значит открыть дорогу радикалам, а это — прямое движение в сторону нацизма, радикализма — самого жесткого, что может быть, учитывая, какой ценой далась та победа. И в этом великая историческая мудрость: ветераны России, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана — это все воины-победители.