Гибридные войны: от слов – к делу. Интервью эксперта РОП О.Г. Карповича журналу «Национальная оборона»
Интервью проректора по научной работе Дипломатической академии МИД России, заслуженного деятеля науки Российской Федерации, ведущего эксперта Российского общества политологов, доктора политических наук, доктора юридических наук, профессора Олега Геннадьевича Карповича.
— Олег Геннадьевич, этой осенью в Дипакадемии началось обучение по новой магистерской программе «Гибридные войны». Тема крайне важная, но, в некотором смысле, дискредитированная слишком частым и не всегда уместным употреблением этого термина. В чем состоит отличие инициированной Вами программы от других подобных начинаний?
— Вы правы, в современном политическом дискурсе, не только российском, но и международном, о гибридных войнах говорят все, кому не лень, разбрасываясь этим термином направо и налево. При этом, далеко не все так называемые «эксперты широкого профиля» сами понимают, что имеется в виду – и нередко своей, извините, болтовней, дезинформируют как общественность, так и лиц, принимающих ключевые решения. Соответственно, мы в Дипакадемии запустили эту программу не ради какого-то соответствия модным трендам, а исключительно из практических соображений.
Наша главная цель – с помощью профильных практикоориентированных специалистов по вопросам гибридного противостояния донести до слушателей магистратуры эксклюзивную информацию о рассматриваемом предмете. Именно поэтому, мы считаем, что данная программа будет крайне интересна государственным служащим, представителям делового сообщества, сотрудникам СМИ – в общем, всем тем, кто оказался на переднем краю сегодняшнего гибридного конфликта России и коллективного Запада, чтобы быть готовыми работать на опережение противника.
— Каким вопросам будет уделяться основное внимание? Все-таки сама концепция гибридных войн является довольно молодой, можно встретить самые различные ее трактовки и даже противоположные подходы к этой проблематике.
— В фокусе внимания нашего преподавательского состава, сформированного, замечу, с упором на привлечение не только опытнейших теоретиков, но и специалистов с «полевым» опытом работы, будет комплекс принципиально важных вопросов.
Во-первых, как, в какой момент и за счет чего произошла гибридизация войн: для этого нам придется погрузиться в разбор военных стратегий и кампаний, особенности вооруженных конфликтов ХХ века в сравнении с ХХI веком – чтобы эта традиционная составляющая вооруженного противостояния «на земле», осуществляемая с применением новейших видов вооружений, постоянным усовершенствованием тактик и стратегий проведения операций в разных средах (не только наземных, воздушных и морских) была детально разъяснена нашим магистрантам ведущими специалистами военного дела.
Во-вторых, будут рассмотрены важнейшие ключевые особенности военно-политической ситуации, исходя из трансформации методов ведения войны в связи с меняющимися трендами (специфика современных военно-политических союзов, в том числе ситуативных; перспективы глобального управления в условиях неотвратимо формирующейся многополярности; проблематика евразийской и глобальной безопасности, роль ООН, БРИКС, ШОС, СВМДА и т.д.). Речь пойдет и о том, как эволюционирует политика национальной безопасности, как традиционное военное планирование меняется в связи с эволюцией концепции гибридных конфликтов. Немало внимания будет уделено экономическим вопросам (экономика военного времени, мобилизационная экономика) и противостоянию санкционным «штормам», которые стали неотъемлемой частью подготовки и реализации гибридных сценариев борьбы.
И, наконец, в-третьих, – и это как раз то, в чем наши выпускники должны стать профессионалами! Современные информационные, психологические, когнитивные и ментальные операции (точечные атаки, блокады, операции нейтрализации, контроперации и т.д.). Мы не просто разберем все аспекты соответствующих кампаний, усвоим механизмы, программы, эффекты их реализации, но и снабдим магистрантов навыками их планирования, проектирования и осуществления. То есть мы не ограничимся описательной частью, а практически освоим вероятные варианты реагирования, рецепты противодействия такого рода агрессивной политике, а также превентивные меры для предотвращения подобных попыток вмешательства в информационное пространство и умы людей в будущем.
— Мы часто говорим о гибридных войнах в оборонительном контексте. Мол, Россию атакуют, а нам необходимо защищаться и выстоять. Но не кажется ли Вам, что наступательная, инициативная составляющая этой концепции не менее важна?
— Абсолютно с Вами согласен. Мы не можем выступать в меняющихся международных реалиях в качестве статистов, пусть и хорошо подготовленных к отражению ударов. Используя футбольную терминологию – мы не должны исключительно ставить «автобус» на подступах к своей штрафной, уповая на удачную серию пенальти. Это пораженческая и проигрышная модель планирования. Наша задача – переходить в активное и творческое наступление, не только отвечая на каждый гибридный удар оппонентов, но и инициируя собственные операции. На войне, даже гибридной, как на войне.
Поэтому, наш курс будет в перспективе крайне востребован сотрудниками МИД России и силовых структур, которые, я уверен, из лекций и практических занятий со специалистами Дипакадемии почерпнут идеи для эффективной работы на мировой арене. Главная задача нашей программы – подготовить, скажем так, нестандартно, креативно мыслящих специалистов по оперативной работе, способных противостоять соблазну включения «тоннельного мышления», которое нередко формируется под грузом текущих задач и оказывается крайне контпродуктивным в предельно динамичной и пластичной материи гибридных угроз. Специалистов, понимающих, что стратегии победы в гибридных конфликтах – это не только залог национальной безопасности, но и возможность для продвижения интересов Отечества.
— Полагаю весьма значимым тот факт, что руководство нашей страны, в том числе, министр иностранных дел России С.В. Лавров считают эту тему приоритетной и уделяют ей повышенное внимание. Тот факт, что именно в Дипакадемии появилась столь уникальная, не имеющая аналогов в международной практике программа, говорит о нацеленности нашего МИДа на динамичную работу по приданию новых импульсов российской внешней политике.
— Безусловно, как входящее в структуру МИД России образовательное учреждение мы чувствуем полную поддержку со стороны Министра и Центрального аппарата. Уникальная особенность нашей дипломатии заключается в гибкости и адаптивности к веяниям времени. Сотрудники МИД выступают в роли нацеленных на скорейшее достижение победы соратников наших бойцов, принимающих на себя основной удар на передовой. Собственно, программа «Гибридные войны» и является частью усилий Министерства, брошенных на укрепление зачастую невидимого, но крайне важного участка фронта, нередко проходящего через нашу с Вами повседневность и все чаще, к сожалению, ускользающую от фильтров восприятия.
Я убежден, что совместными усилиями мы не только сможем принудить противников к миру, но и создадим условия для сохранения российского лидерства в глобальном масштабе, подтвердим статус России как мирового центра опережающего развития. Это наш общий долг перед героями, отдающими жизнь и здоровье во имя безопасности и процветания Родины.
Министр иностранных дел С.В. Лавров очень точно сказал о героях Специальной военной операции: «Мы восхищаемся вами — всеми теми, кто на передовой. Мы видим, как вся страна встала на вашу поддержку… Жизнь так распорядилась, что теперь вы – герои. Теперь вы – пример для подражания. Молодежи надо на вас равняться». Это еще раз доказывает, что каждый период истории нашей великой страны был временем настоящих героев. Наша Родина всегда славилась своими героями и так будет всегда!
Карпович Олег Геннадьевич — эксперт Российского общества политологов, доктор политических наук, доктор юридических наук, профессор, проректор по научной работе и заведующий кафедрой стратегических коммуникаций и государственного управления Дипломатической академии МИД России.