На вопросы по актуальной для России теме ШОС и БРИКС ответил Руководитель регионального отделения РОП в Республике Башкортостан, д. полит. н., профессор В.В. Гайдук.

— Вадим Витальевич, какое значение имеет, на Ваш взгляд, проведение крупных международных мероприятий для города?

— Проведение подобных международных саммитов и форумов имеет стратегическое значение для городов-мегаполисов, как в социально-экономическом, так и в политическом значениях. И дело здесь не только в строительстве (модернизации) новых объектов инфраструктуры и привлечении дополнительных инвестиций в региональные экономики (как я называю этот период – «подготовительным»), но и в самой политической повестке текущей обыденности. В тех политических целях и мотивациях, которые возможно и не ставятся в «центр угла», но имеют первостепенное стратегическое значение для государств и регионов.

Если речь идёт конкретно о предстоящих международных саммитах в г. Уфа, то современная мировая политическая действительность, так или иначе сведёт их к обсуждению следующих текущих вопросов, которые «будоражат» общественность: «украинский кризис и его экономические последствия для стран ШОС и БРИКС»; «санкции против России и антисанкции»; «роль новых региональных интеграционных союзов и объединений в условиях глобализации»; «НАТО и его перспективы расширения на Восток».

Очевидно, что эти вопросы не заявлены в рамках предстоящих саммитов, но современные субъекты международного права прекрасно понимают, что без учёта современной внешнеполитической повестки дня едва ли можно достичь высоких экономических показателей и результатов, а соответственно реализовывать свои национальные интересы. И более удачного формата для объективного и системного диалога по обозначенным проблемам не найти (ШОС и БРИКС).

И обсуждать (в той или иной форме, пусть даже не в официальной) эти вопросы будут в Уфе, которая исторически и географически складывалась как некий центр Европы и Азии. Вот Вам и некий символизм. Поэтому можно, конечно же, с определённой долей условности, назвать предстоящие международные саммиты стратегическими для всего мира.

А для региона – Республики Башкортостан – это хорошая возможность позиционировать свою территорию по-новому, с новых ракурсов, которые позволят укрепиться региональной власти и реализовывать эффективные реформы.

— Насколько форматы подобных объединений и альянсов стран актуальны и эффективны в современном мире? Какие союзы стран сегодня наиболее востребованы и актуальны?

— Актуальность региональных союзов в современном мире высока как никогда. И это объясняется, прежде всего, тем, что многие могущественные наднациональные структуры, перестают выполнять функции, ради которых и создавались в своё время.

Если говорить открыто, то речь идет, конечно же, о НАТО. Эта международная организация, по сути, создавалась для обеспечения национальной безопасности и мира на Земле. Но сегодня мы, к сожалению, видим совершенно обратный эффект. Бойни в Ираке, Ливии, Сирии – показательно свидетельствуют этому. Складывается впечатление, что внешнеполитический курс НАТО совершенно, если так можно выразиться, «без тормозов». Североатлантический альянс (под руководством США) сам создаёт проблемы, и потом решает с ними бороться. Тратя, между прочим, нереальные людские и финансовые ресурсы.

Боюсь, что НАТО в дальнейшем не сможет выполнять своей основной миссии. Не скажу, что все государства «слепо» следует политике США, но даже решение Совета Безопасности для них (США) уже не является обязательным.

Поэтому потенциал современных интеграционных союзов сегодня будет реализовываться в более конструктивном русле. И ШОС и БРИКС – это, действительно, те самые партнёры-государства, способные переменить отношение к безответственным действиям современных наднациональных структур, показав им на собственном опыте – как делаются дела (хотя бы пока на экономическом поприще).

Если ставить вопрос ребром, то для меня очевидно, что сегодня как никогда нужны новые военные союзы, способные в действительности обеспечивать международную безопасность в мире.

— Какую роль играют сегодня ШОС и БРИКС на международной арене? Какие задачи перед ними стоят? Кто, по-вашему, в большей мере заинтересован в их развитии, и есть ли силы, которым такие альянсы могут показаться нежелательными?

— ШОС и БРИКС – это инновационные формы экономического обустройства азиатских государств, имеющие высокий потенциал интеграции и бесконфликтного развития. И не стоить считать, что они уже «прошлый век». Это не так.

Между нашими государствами много общего. При этом, конечно же, каждое государство – член этих международных организаций имеет собственные национальные интересы. Да и в условиях разрозненности европейского сектора, собственно для России интеграция на Восток имеет особое значение. Россия – это евразийская страна, и мы никогда об этом не забывали.

Естественным образом Североатлантический альянс не поддерживает подобных интеграционных тенденций. Ему важно изолировать нас от всего мира. Но кто из нас нарушил правила мирного сосуществования и развития национальных государств? И кого сегодня нужно изолировать? ЕС – подвластен США, а Азия нет.

— Некоторые аналитики предполагают, что куда более перспективными на сегодняшний день выглядят страны МИНТ и ТИМБИ. Насколько можно доверять таким экспертным оценкам?

— К данным оценкам прислушиваться, конечно, можно. В действительности МИНТ и ТИМБИ, как и любые другие интеграционные союзы, имеют свои преимущества. Если говорить об этих организациях, то их преимуществом является хорошие внутренние демографические показатели. И этот факт, конечно, важен.

Вместе с тем, ШОС и БРИКС – являются для России более приоритетными. Хотя бы потому, что для Российской Федерации отношения с КНР были всегда на особом счету. И пусть совокупный ВВП стран ТИМБИ уже превзошел ВВП Китая и будет расти гораздо более высокими темпами в ближайшие десятилетия, КНР со счетов сбрасывать нельзя. И мы не преследуем цели изолировать экономику Китая. Мы же не США.

— В современных организациях, созданных в последнее десятилетие, не предусмотрено главенствующее лицо, а руководство осуществляется поочередно странами-участниками. Они не имеют жестких организационных структур, не опираются на определенную экономическую и политическую мощь. В то же время, не потеряли еще актуальности, а, главное, политического влияния международные объединения с несколько иными принципами, например, МВФ. Так какие же из них наиболее адекватные в современных условиях?

— Считаю, что в вопросе организационного устройства международных организаций единой универсальной модели нет. Да и в условиях всеобщей и всеобъемлющей интеграции быть не может. В одних случаях нужна чёткая иерархизация и структуризация, в других – предпочтительнее паритетность.

Тем не менее, если говорить о новых интеграционных проектах, то предпочтительнее их обуславливать политическими и социально-экономическими возможностями стран – участниц этих организаций. Удачным примером этого, на мой взгляд, является Евразийский Союз. Консолидация интересов стран ЕвраЗС не должна сегодня ограничиваться лишь экономическими показателями, государствам (более уязвимым) нужны чёткие гарантии. Во-первых, в случае вхождения в этот Союз их не будут ущемлять внутри самой организации. Во–вторых, организация может дать им гарантии от вмешательства извне (чувство собственной безопасности). Сегодня эти гарантии не может дать ни одна международная организация. В частности, контролируемая США. Вступая в международную организацию, где состоит США, любое национальное государство обрекает себя на «вассальное существование».

И поэтому, если мы сможем выполнять эти два условия, при этом, не нарушая собственных национальных интересов (что само собой разумеется), то у ЕраЗС огромное и светлое будущее.

— США стали одним из инициаторов введения санкций против РФ. Кроме того, они же пригрозили КНР в случае обострения их территориального спора с Японией. На фоне этих событий приобретает ли большее значение сотрудничество КНР и РФ в форматах ШОС и БРИКС?

— В действительности между Россией и КНР много общего. У нас длительные исторические связи. И в Китае это помнят, а в США знают. Поэтому США нужно быть аккуратнее в вопросах обострения конфликта между Японией и КНР.

Тем более, что руководители этих двух сверхдержав (Россия и Китай) встретятся в скором времени на международных саммитах в г. Уфа.

— Какие из заявлений и соглашений на прошедших в Бразилии и Таджикистане саммитах вам показались наиболее интересными?

— Так или иначе заявления глав государств на прошедших саммитах в Бразилии (БРИКС) и Таджикистане (ШОС) касались Украины. Особенно, что касается России. Мы старались донести до стран-партнёров своё виденье сложившейся кризисной ситуации на Украине, в противовес западным позициям.

«Россия кровно заинтересована в скорейшем прекращении конфликта. Но надо добиться того, чтобы немедленно был прекращен военный конфликт, был прекращен огонь с обеих сторон, чтобы конфликтующие сели за стол переговоров. Мы заинтересованы, чтобы была оказана экономическая помощь по линии МВФ, в том числе. Но практика фонда такова, что он не оказывает помощи воюющей стране. Думаю, это правильно, как правило, в воюющей стороне деньги выдаются на одни цели, а расходуются на другие», — отметил Президент России В. Путин в Бразилии (БРИКС).

В своем заявлении для прессы по итогам саммита ШОС Президент Таджикистана Э. Рахмон заявил: «…мы приветствуем итоги Минской встречи заинтересованных сторон по урегулированию ситуации на востоке Украины, которое основано на выполнении плана Президента Украины и инициатив Президента России и направлено на мирное разрешение этой острой проблемы».

Вне всякого сомнения, подготовка к саммиту велась Исполнительным аппаратом президента Таджикистана и дипломатами таджикского МИДа с особой тщательностью. И в том, что в тексте заявления Эмомали Рахмона было выверено каждое слово, — можно не сомневаться. Насколько можно понять из этой фразы, руководство Таджикистана намерено придерживаться нейтральной позиции в украинском конфликте и не портить отношения с Киевом.

Таким образом, саммиты в Бразилии и Таджикистане продемонстрировали российской стороне отношение к ним стран-партнёров по БРИКС и ШОС. И в целом ситуация вполне благоприятная для нас.

— В 2009 году, когда саммиты ШОС и БРИК проходили в Екатеринбурге, было заметно несовпадение интересов стран по вопросам валютного сотрудничества. Изменилась ли ситуация сегодня?

— Действительно, саммиты ШОС и БРИК (аббревиатура БРИКС появилась позже) в Екатеринбурге (в 2009 году) продемонстрировали многополярность мнений и позиций по различным вопросам. Было много дискуссий, противоположных мнений. Вместе с тем, саммиты проходили в конструктивном русле, и понимание «общего котлована» было.

Несовпадение интересов стран по вопросам валютного сотрудничества легко объяснялось не детальной проработанностью этой темы и последствиями финансового экономического кризиса. Перед тем как приступать к подобным валютным интеграциям, нужно было всех услышать. И эта цель была достигнута в полной мере.

Считаю, что сегодня ситуация в вопросе валютного сотрудничества сильно не изменилась. В условиях введения санкций США и ЕС против России каких-то серьёзных предложений и проектов по институционализации валютных единиц ШОС и БРИКС не будет. И государства не пойдут на такой глобальный шаг, отложив его до лучших времён.

Хотя определённые результаты всё же будут. Так может быть рассмотрен вопрос о создании собственных финансовых организаций, рейтинговых агентств, взаиморасчета в национальных валютах. Это не введение новой валюты, но тоже уже многое.

— Насколько эффективной мерой может стать создание собственных финансовых организаций, рейтинговых агентств, взаиморасчета в национальных валютах? Это продиктовано экономическими реалиями или все же политическими целями?

— Я бы сказал, что данные меры продиктованы своевременностью. Как говорится «сошла коса на камень», когда экономические причины пересеклись на политической плоскости.

Государственный долг США постоянно растёт. То и дело эксперты предсказывают «крах доллара», приводя весомые экономические аргументы, и мировое сообщество это прекрасно понимает. И делать что-то когда-нибудь придётся. Вопрос только когда.

Создание собственных финансовых организаций, рейтинговых агентств, взаиморасчета в национальных валютах – это первый шаг, чтобы отказаться от «рабства доллара».

— Министр иностранных дел РФ С. Лавров ранее заявлял, что российское председательство в ШОС нацелено на расширение организации. Кто, на Ваш взгляд, следующий наиболее реальный кандидат на вступление? Возможен ли формат РИК (РФ, Индия, КНР) не только в рамках БРИКС, но и ШОС? Что это будет значить для стран и самих объединений?

— Очевидно, что Шанхайская организация сотрудничества руководствуется принципом открытости. ШОС выражает готовность развивать диалог, контакты и сотрудничество в любых формах с другими государствами, международными и региональными организациями и на основе консенсуса принимать в качестве новых членов государства, которые разделяют ее цели и задачи и вступление которых может способствовать продвижению сотрудничества. С момента создания ШОС наблюдателями стали пять государств – Иран, Пакистан, Афганистан, Монголия и Индия, три вошли в качестве страны-партнера по диалогу – Шри-Ланка, Белоруссия, Турция. ШОС широко открывает двери для стран, стремящихся вступить в ее состав. Присоединение к ШОС новых стран-членов непременно придаст новые жизненные силы и поднимет положение организации на международной арене.

Если рассматривать первостепенных потенциальных членов ШОС, то это конечно Монголия, Афганистан и Иран. Однако, есть определенные сложности. Так, Иран, пока ограничен санкциями ООН, а в случае с Афганистаном препятствием является его международная оккупация, даже если она осуществляется по мандату той же ООН. И вопрос лишь во времени.

Также считаю, что союз трёх государств (России, Индии и Китая) в перспективе возможен и желателен, хотя бы для балансировки сил в многополярном мире.

— Что следует отразить в Стратегии развития ШОС до 2025 года?

— Положения Стратегии развития ШОС до 2025 года должны быть, прежде всего, направлены на минимизацию влияния негативных мировых и региональных процессов на ШОС в целом и на государства-члены в частности. Их успешная реализация должны повысить роль и значение организации в мире, усилить ее влияние на мировые процессы.

В частности, в Стратегии развития ШОС до 2025 года следует определить Порядок предоставления статуса государства-члена ШОС и Меморандум об обязательствах государства-заявителя. Сотрудничество в сфере безопасности тоже может стать важным приоритетом в рамках ШОС, поскольку скорейшее подписание Соглашения о сотрудничестве и взаимодействии по пограничным вопросам будет способствовать укреплению мер доверия в районе границ между государствами-членами ШОС. Региональная безопасность и борьба с терроризмом, межбанковское сотрудничество, энергетическая интеграция и сотрудничество и т.д. – это те самые вопросы, которые должны получить концептуальное и программное закрепление в рамках Стратегии развития ШОС до 2025 года.

— Как может влиять ситуация в Афганистане на ШОС?

— Считаю, что полный вывод войск НАТО из территории Афганистана сегодня маловероятен. А если Афганистан захочет вступить в ШОС? И нужно ли это НАТО? А если нужно, то какие цели тогда преследуют США?

Возможно, НАТО собирается «договориться» с афганскими властями и сохранить на его территории свои войска, но только якобы в другом качестве – в качестве партнёров, а не «контролёров». Хотя мы прекрасно понимаем, что это будет лишь общей внешнеполитической «ширмой».

А, возможно, президент США Б. Обама хочет войти в историю умиротворителем Афганистана, при котором была успешно завершена миссия международных сил в этой многострадальной стране. Во что верится, конечно, с трудом. Да и является ли он таковым?

Если объективно смотреть на ситуацию с Афганистаном, то здесь нужна сдержанность и взвешенность курса. И торопиться не нужно. По крайней мере, до тех пор, пока не будут ясны истинные мотивы НАТО покинуть Афганистан. Не готовят ли они новый «подарочек» миру…

— Между некоторыми странами, входящими в БРИКС, существуют некоторые разногласия (как, например, территориальный спор Китая и Индии). Тормозит ли это работу и развитие объединения?

— Не скажу, что эти проблемы являются не решаемыми. Это рабочие моменты, которые требуют дополнительной дипломатии и договорённостей.

И в перспективе будут так или иначе решены. Всё-таки территориальные конфликты между Китаем и Индией, не такие как между Китаем и Японией. И здесь дипломатия должна сделать своё дело.

— Что может предложить республика Башкортостан в рамках формата модели region-to-region, предложенной Р.З. Хамитовым?

— Проект Президента Республики Башкортостан Р.З. Хамитова «region-to-region» — это удачная попытка интегрировать региональные экономики в конкретные проекты. Это реальная возможность заводить зарубежных инвесторов напрямую в Республику Башкортостан.

Так, в рамках сотрудничества с Китаем заключен договор с провинцией Ляонинь. В настоящий момент ведутся переговоры о создании совместного предприятия с компанией «Ляонин Нефтемаш» по производству тяжелого бурового оборудования. В рамках проекта «Волга-Янцзы» подписано соглашение с провинцией Цзянси. Кроме того, в Башкортостане реализуется совместный проект по производству автобусов с крупным бразильским производителем пассажирского транспорта Marcopolo.

Именно такой формат позволяет сегодня максимально объединить усилия не только крупных компаний, но и малого и среднего бизнеса. Позволяет создать кластеры с участием предпринимателей стран БРИКС и ШОС и добиться синергетического эффекта в развитии наших экономик. Именно этот формат общения будет являться третьей точкой опоры, наряду с межгосударственными отношениями и взаимодействием крупного бизнеса, в развитии, как БРИКС (и ШОС) в целом, так и каждой нашей страны.

— Изменилось ли мировоззрение современных инвесторов на фоне геополитических изменений? Какие новые требования они предъявляют?

— Конечно, современное мировоззрение инвесторов меняется и подвержено трансформациям. И это нормальное явление. В условиях всеобъемлющей интеграции и технологичности, нужны новые гарантии для инвесторов.

Их можно свести к следующим тезисам:

— новые геополитические реалии приводят к дополнительным рискам инвестиционного климата;
— для инвестирования потребуется более тщательный отбор с учетом структуры выручки, величины и структуры долга, специфики бизнеса, структуры акционерного капитала, отраслевой принадлежности;
— выиграют компании, ориентированные на внутренний рынок и Азию;
— ускорятся процессы интеграции в евразийском пространстве с возможным ужесточением законодательства в отношении негосударственных пенсионных фондов (НПФ) в России;
— появились стимулы для создания в России национальной платежной системы;
— появились стимулы для развития национальных рейтинговых агентств;
— усиливаются требования российского регулятора к оценщикам.