Безнравственный парадокс: Почему нацистские теории продолжают жить в головах норвежских политиков

О темной стороне норвежской исторической памяти

Оригинал материала: Комсомольская правда
Авторы: Олег Карпович, Юлия Герасимова

Как советские войска освободили деда генсека НАТО

Крошечный городок в центральной Польше под названием Остшешув, нареченный во времена нацистской оккупации Шильдберг, вмещает здание, значение которого огромно для понимания исторического, культурного и духовного наследия Европы – это «Норвежский музей военнопленных». Мемориальный комплекс был создан на месте бывшего немецкого концлагеря Oфлаг XXI-C, где содержались преимущественно норвежские, а также британские, голландские, французские, итальянские, польские, югославские и советские офицеры, арестованные в 1942-1943 годах и ранее.

Примечательно, что нацистская администрация относилась к первым более чем лояльно и даже выпустила из застенков большинство из них сразу после окончания основной фазы норвежской кампании, но, по мере усиления сопротивления в Северной Европе, все скандинавские офицеры, которым по-прежнему был запрещен выезд из города, были повторно арестованы и вновь отправлены в заключение. В ходе боев 21 апреля 1945 г. Красная Армия освободила лагерь. Среди выживших из 1150 норвежских военнопленных был и капитан Теодор Эмиль Столтенберг — дед генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга. К 28 мая 1945 г. он через Силезию, Гамбург и датский Орхус благополучно вернулся домой в Осло, где его ждал 14-летний сын Торвальд, впоследствии министр обороны (1979-1981 гг.) и министр иностранных дел (1987-1989 гг. и 1990-1993 гг.) страны фьордов и викингов.

Данное событие так и не стало поучительным или хотя бы общеизвестным ни в мировом, ни в европейском информационном пространстве. Всевидящая глобальная сеть по некой загадочной причине никоим образом не желает связывать фамилию семьи, двумя поколениями известной в норвежской политике, с героизмом, проявленным советскими военными в ходе штурма Шильдберга (в последствии Остшешува). Западной аудитории лишь нарочито демонстрируется обрывочный факт о том, что предок главы Североатлантического Альянса не был на стороне нацистов в годы Второй мировой войны – иначе не стал бы узником Oфлага XXI-C (но сведения о том, кто освободил указанный лагерь, все-таки никому не удастся стереть).

Квислинг повсюду

Почему в целом для Скандинавии так важно демонстрировать свою непричастность к фашизму?

Обратимся вглубь истории. 9 апреля 1940 года во время нападения нацистской Германии на Норвегию королевское правительство отправилось в изгнание в Великобританию и государственный контроль перешёл в руки рейхскомиссара Йозефа Тербовена, который напрямую подчинялся Гитлеру. Продолжая поддерживать свой авторитарный статус, Берлин все же допустил формирование в Норвегии местного марионеточного режима, назначив на должность главы правительства бывшего непопулярного министра обороны страны — Видкуна Квислинга, чьи взгляды находились под влиянием немецкого национал-социализма и итальянского фашизма. Квислинг также публично выдвигал идеи создания общеевропейского союза с единой валютой и общим рынком (однако без доминирования в нём Германии), что, как показало время, много позже воплотилось в реальность вместе с подписанием Маастрихтского договора 1992 г. (хотя королевство Норвегия и по настоящее время не является членом ЕС, но с 1994 г. входит в Европейскую экономическую зону (ЕЭЗ) и является членом-учредителем Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ).

Грезам Квислинга не суждено было сбыться при жизни: Гитлер не собирался заключать никаких соглашений до окончания войны и вынашивал планы окончательно превратить Норвегию в самую северную область «большого рейха». Как известно, чаяния Гитлера постигла еще более незавидная участь: диктатор нацистской Германии оставил современникам лишь руины былой «империи», а 24 октября 1945-го «маленький Гитлер» Квислинг был казнен в Осло, в его столичном особняке разместили музей Холокоста. В качестве жеста неприятия коллаборационизма антифашистская пресса еще в 1940 выходила под заголовками «Квислинг повсюду», делая термин «квислинг» синонимом слова «предатель», что прочно закрепилось как в лексиконе рядовых норвежцев, так и среди истеблишмента в качестве своеобразного табу и позорной метки.

Летом 1945 года из Великобритании вернулись король Хокон VII и правительственный состав, в том же году в очищенном от нацистской скверны государстве пришла к власти Рабочая партия. Во внешнеполитической повестке царили идеи нейтралитета. Образование Организации Объединенных Наций в 1945 и назначение на пост первого Генерального секретаря норвежца Трюгве Хальвдана Ли, до этого занимавшего значимые министерские посты, и также возвратившегося из вынужденной эвакуации, крайне воодушевило постепенно восстанавливающуюся страну идеей равенства и недискриминации, созревшей в недрах антигитлеровской коалиции. С этих пор некогда «тихий уголок Европы» позиционирует себя как оплот западных ценностей и одно из наиболее прогрессивных с точки зрения прав человека государств.

Колониализм, евгеника и ксенофобия

В этой связи мог бы быть воспринят с недоумением недавний громкий инцидент с сотрудницей норвежского консульства в мурманском отеле: публичное выражение ненависти к русским, уже само по себе неприемлемое, сопровождалось пассажем о том, что, в отличие от скандинавских, русские женщины крайне нечистоплотны (что вызывает прямые ассоциации с социальными низами). Российская общественность факт высказывания подобных оскорблений считает недопустимым, но, что еще более печально для характеристики уровня североевропейской культуры, объяснимым внутренней идеологией ее носителей, которая берет свое начало в мрачной политике 30-х годов XX в., вместе с зарождением концепции так называемого «Государства всеобщего благосостояния».

В научной работе Лундского университета «Евгеника и телесная дисциплина в скандинавском Государстве всеобщего благосостояния. Генеалогия гендерных различий» 2019 года представлен подробный анализ происходивших в период с 1930-х по 1970-е гг. в Норвегии, Дании и Швеции принудительных заключений и стерилизаций (в т.ч. под предлогом других медицинских процедур) женщин, чья фертильность представляла угрозу для «национального фонда». В исследовании особенно подчеркивается тот факт, что данные санкционированные государством преступления словно бы вычеркнуты из коллективной памяти населения Северной Европы: «Стирание и исключение из официальной истории темных и изобличающих элементов прошлого помогает скандинавским странам построить вполне убедительный, свободный от чувства вины национальный образ и возвести себя на пьедестал главного правозащитника».

Кроме того, проведенный Университетом Лунда анализ демонстрирует истинные составляющие мнимой североевропейской однородности – колониализм, евгеника и ксенофобия, что в совокупности парадоксальным образом маскирует дискриминацию в отношении представителей различных этнических групп, происходящую в современности: «постоянная отсылка к высшей нравственности эффективно приглушает критические замечания».

Государство всеобщего благосостояния 2.0

Возвращаясь к тематике чистоты и чистоплотности, следует отметить, что аморальная концепция «расовой гигиены» тесно переплеталась с идеей о необходимости поддержания чистоты телесной: «компетентная оценка» внешности, манер, одежды и общего интеллектуального, физического и эмоционального состояния женщины напрямую влияла на то, к какой группе ее отнесут (подходящей или неподходящей для воспроизводства), и, таким образом, на ее дальнейший социальный статус. Именно поэтому из уст норвежской чиновницы опосредованно прозвучала формула, которая поколениями закладывалась в национальную ментальность: «Скандинавия + чистота = высшая раса».

Таким образом, возникает по меньшей мере безнравственный парадокс, когда в ранг нашего судьи пытается возвести себя официальный представитель страны, откровенно связывающей представления о своей суверенной идентичности с нацистскими теориями. Тяжелое наследие более полувековой давности никак не облегчает то обстоятельство, что, навешав на себя ярлык ревностного поборника прав человека, Норвегия фактически одновременно возвращает себя и в эпоху оккупации, и в период расцвета «Государства всеобщего благосостояния».

В частности, провозглашённые на бумаге права национальных меньшинств и коренных народов Скандинавии (в т.ч. саамов, народности рома, жителей Аландских островов и др.) на язык, культуру, образование, среду обитания в полной мере не реализуются на практике, поскольку «суверенные нации» одержимы более высокой с их точки зрения целью – поддержания иллюзии развитой государственности путем привития населению очередных сомнительных гендерных концепций – на сей раз с трансактивистской начинкой.

В плену безумия

О новых-старых идеях Европы образца 1930-х

Оригинал материала: Известия
Автор: Олег Карпович

Коллективный Запад пребывает в растерянности, граничащей с легким отчаянием. Идея «нанесения Украиной поражения России на поле боя», которой еще весной бредил Жозеп Боррель, окончательно ушла в небытие. Искусственно спровоцированный Киевом продовольственный кризис, активно использовавшийся в информационной войне против Москвы, успешно разрешен. Многочисленные пакеты санкций вызвали экономические и политические потрясения не в России, как планировалось их инициаторами, а в самих западных странах. Большая часть государств мира продолжает вести дела с Москвой как ни в чем не бывало, не сокращая, а даже наращивая торгово-экономическое сотрудничество. А общественное мнение и в США, и в Европе, все сильнее устает от бесконечных новостей об украинском конфликте, постепенно переключая свое внимание на другие события, вроде визита Нэнси Пелоси на Тайвань и обысков в резиденции Дональда Трампа.

На этом фоне, и у киевского режима, и у опекающих его политиков из стран так называемой «новой Европы», начинают сдавать нервы. Идеи, рождающиеся в их воспаленных умах, говорят о том, что интеллектуальная деградация лидеров потешной «антироссийской коалиции», похоже, перешла в необратимую фазу. Не вызывает сомнений, что призыв Владимира Зеленского не только лишить россиян доступа в западные государства, но и, по сути, депортировать тех, кто там уже оказался, был тесно скоординирован с другими аналогичными выходками. Например, с требованием премьер-министра Эстонии Каи Каллас прекратить выдавать россиянам шенгенские визы и с начавшимися в Финляндии дебатами по тому же вопросу. Та же эстонская псевдодемократка, в свободное от борьбы с памятниками советским воинам время борющаяся за звание главной русофобки континента, объяснила, что посещение Европы, мол, не право, а привилегия. Которой, очевидно, не может быть удостоена, как сказали бы ее предшественники из Эстонского легиона СС, столь ненавидимая ею «низшая раса».

При этом, чиновники на местах уже начали, что называется, брать под козырек, уловив, куда дует ветер. Например, из Франции на днях пришла новость о запрете на посещение россиянами популярной достопримечательности — Венсенского замка, исключительно по принципу этнической принадлежности. Через некоторое время последовали заявления, что запрет вскоре может быть отменен, но нельзя не предположить, что данный инцидент может быть лишь разминкой, пробным шаром. Успешный ход специальной военной операции только ускорит нарастание дискриминационного безумия, которое ввязавшиеся в антироссийскую кампанию правительства, видимо, считают последним средством, способным пробудить сознательность разочаровавших просвещенный Запад россиян, заставив их выйти на антигосударственные протесты. А обладателей воображаемых паспортов «хороших русских» — вернуться на Родину и перейти к подпольной (вооруженной?) борьбе с правительством, итогом которой станет новая версия Брестского мира.

Проблема в том, что эти рожденные в бессильной злобе стратагемы приводят к результатам, совершенно обратным запланированным. Разрыв культурного диалога России и Запада, и без того, практически сведенного к нулю, лишь ускорит поворот Москвы на Восток. Европа, конечно, может отгородиться от россиян (впрочем, весьма условно, так как 42% европейского континента — это, собственно, и есть Россия). Но нельзя тут не вспомнить бессмертную цитату из романа Федора Достоевского «Идиот» — «Довольно увлекаться-то, пора и рассудку послужить. И всё это, и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, всё это одна фантазия, и все мы, за границей, одна фантазия… помяните мое слово, сами увидите!»

Похоже, главный урок украинского кризиса заключается в том, что всем нам пора выбираться из мира фантазий и осознать: Европа, которой в России не просто восхищались — идентичность которой и на поле боя, и через научно-культурное проникновение мы помогали формировать, ушла в прошлое. Ценности, олицетворяемые Каллас и опекаемым ею Зеленским, не имеют с этим прошлым ничего общего. Их корни — в темных страницах европейской истории конца 1930-х годов. И успешное окончание специальной военной операции должно, наконец, помочь излечить Старый Свет от рецидива болезней, не до конца добитых нашими воинами-освободителями, памятники которым еще обязательно вернутся на улицы и прибалтийских, и украинских городов.

Коллективный Запад использует кино для пропаганды русофобии

Как проект «анти-Россия» выглядит на большом экране

Оригинал материала: Московский комсомолец
Авторы: Олег Карпович, Юлия Герасимова

Корни проекта «анти-Россия» прорастают из авторитарных 1930-х годов в Европе, в частности, в Прибалтике, где политические процессы происходили словно под копирку. Так, в 1934 г. в Латвии и Эстонии был совершен государственный переворот с последующим установлением в них ультранационалистических режимов. Сопутствующая жесткая цензура, существенное ограничение свободы слова и мнений, запрет оппозиции естественным образом сказались на культурной конъюнктуре новых политико-экономических образований: во главу угла ставились отполированные до блеска нарративы прогерманской идеологии (к тому времени Германия уже закрепила свои позиции в регионе). Данное обстоятельство естественным образом повлияло на самый популярный вид массового искусства – национальный синематограф.

К показу допускались только тщательно выверенные киноленты с хорошо читаемым «ура-патриотическим» подтекстом, призванным скрасить серые будни тоталитарного общества. Чтобы получить нужные навыки по производству необходимого кинопродукта прибалтийские специалисты посещали Германию, там же закупалось профессиональное оборудование. Следует отметить, что Третий рейх в этот период был озабочен переводом киноиндустрии к исключительной компетенции Имперского Министерства народного просвещения и пропаганды.

Наработки немецкой диктатуры в сфере контроля за культурой и СМИ нашли благодатную почву на североевропейской земле – разумеется, о критике не могло быть и речи, поскольку «у руля» стояли максимально преданные режиму люди.

В свете вышесказанного не приходится удивляться тому факту, что предки как действующего премьер-министра Латвии Кришьяниса Кариньша, так и его эстонской коллеги Каи Каллас имеют непосредственное отношение к истокам современной прибалтийской массовой культуры: дед Кришьяниса Кариньша Вильхельм Кариньш в 1935 г. владел крупным пакетом акций кинопрокатного предприятия «Атриум» (включая рижский кинотеатр «Форум» на 666 мест), а дед Каи Каллас Эдуард Альвер с 1935 по 1936 гг. занимал пост исполнительного директора киностудии «Эстонский культурный фильм». Умер Эдуард Альвер в 1939 г., успев побывать в должности первого руководителя полиции Эстонской Республики, командующего националистическим Союзом обороны «Kaitseliit» и директора государственного фонда «Üleriklik Näitus».

И сейчас как под копирку внуки данных примечательных для истории региона личностей на глазах всего мирового сообщества проводят агрессивную русофобскую политику в ЕС. Призывы прекратить выдачу шенгенских виз гражданам России и сделать «привилегией» посещение Европы прочно увязываются с гауляйтерской риторикой их предшественников.

В это же время прибалтийские младоевропейцы всеми возможными неправдами пестуют нацизм в собственном культурном социуме. В частности, например, 10 июля с.г. бывший президент Польши Лех Валенса публично заявил фактически о необходимости уничтожения российского народа, а именно, «либо изменить политический строй России, либо сократить ее население до 50 млн человек».

В указанную фашистскую риторику логично укладываются процессы, которые безнаказанно происходят на европейском пространстве. Так, еще в 2014 г. в Латвии прошла премьера мюзикла, воспевающего местного неосужденного карателя СС Цукурса под названием «Цукурс. Герберт Цукурс», что имеет прямую смысловую отсылку к многократно экранизированной «бондиане» Яна Флеминга, и подразумевает явное стремление подменить понятие «нацистский преступник» на «герой и суперагент». Позднее в 2018 г. правнучка одиозного коллаборациониста Лаура Риццотто получила право представлять Латвию на музыкальном конкурсе «Евровидение». В сопутствующих мероприятию интервью она, не скупясь на эмоции, подчеркивала духовную связь со своим предком, называя его «латвийским Индианой Джонсом», «героем и патриотом».

Спустя еще два года при участии Латвийской государственной библиотеки издательством Национального музея авиации были изданы мемуары Цукурса, озаглавленные «Мой полет в Японию» с комментариями, в которых он представлен в качестве «летчика, путешественника и мужественного человека», что вызвало резкое неприятие со стороны местной еврейской диаспоры и было расценено российским посольством в Риге как неприкрытый акт героизации нацистского преступника.

Не отстает от практики внедрения геополитической повестки в массовую культуру и Вашингтон: кинематограф на службе американской администрации относится к программе «военно-промышленные медиаразвлекательные сети», или MIME-NET.

Не секрет, что Министерство обороны США на протяжении многих десятилетий поддерживает контакты с кинематографистами посредством Бюро по связям с кино, а ЦРУ консультирует деятелей искусства через свой офис по связям с общественностью.

В последние годы некоторые из самых кассовых и неоднозначных голливудских фильмов, как, например, «Цель номер один», снятый режиссером и продюсером Кэтрин Бигелоу, получают широкую поддержку со стороны ЦРУ, что вызывает у граждан некоторую обеспокоенность по поводу растущего пропагандистского содержания популярной культуры и степени влияния государства на местную индустрию развлечений. Среди кинопродуктов, явно имеющих признаки влияния американского военного лобби, ряд исследователей Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в числе прочих называет «Падение черного ястреба» 2001 г., спровоцировавший критику со стороны малайзийских и пакистанских властей, «Сириана» 2005 г., недоступный для показа в Казахстане, «Темный рыцарь» 2008 г., запрещенный в КНР.

Эксперты Российского общества политологов выделяют также способность кинематографа не только стандартизировать явления современной жизни, но и конструировать социальную реальность. К наглядным примерам этого стоит отнести фильм 2011 г. «В краю крови и меда» о боснийском конфликте, снятый американской актрисой и режиссером Анджелиной Джоли, которая весьма кстати с 2001 г. занимает пост Посла доброй воли Управления Верховного комиссара по делам беженцев ООН.

Разумеется, сербская часть населения Балканского полуострова восприняла названный кинопродукт дискриминационным, что не помешало ему быть номинированным на престижную премию «Золотой глобус», присуждаемую голливудской ассоциацией иностранной прессы. Тогда сербский режиссер Эмир Кустурица прямо заявил о том, что кинофильм «В краю крови и меда» представляет собой заказ на службе у западной пропаганды и посоветовал Джоли обратить внимание на попытки угнетения всего мира со стороны Америки, а агентство Associated Press выпустило статью, в которой определило данный фильм как «беллетризованную презентацию, сделанную ООН».

В этом контексте стоит упомянуть пропагандистскую кампанию, проводимую НАТО в ходе войны в Югославии, во время которой сербам были выдвинуты обвинения в организации концлагерей, щитов из живых людей, совершении надругательств над женщинами. Неподтвержденные свидетельства того, что сербы якобы являются основными агрессорами в регионе, приводил и глава миссии ООН в Косово Кушнер, что подогревало мировое общественное мнение в пользу вмешательства Альянса.

Сюжеты с насилием над гражданским населением в период военных конфликтов, особенно над женщинами и детьми, естественно вызывают психологический шок у широкой публики, что и необходимо для глубокой «промывки мозгов». Подготовленной таким образом аудитории гораздо проще навязать «правильную» повестку дня и манипулировать ее идеями. Так, в приведенном выше примере, пиар-усилия по помещению понятия «сербы» в отрицательный контекст были призваны вызвать устойчивую неприязнь к данному народу и оправдать действия НАТО, получив коллективное одобрение спровоцированных США военных акций против боснийских сербов. В своей «работе» Джоли представила ту версию боснийской войны, которая строго соответствует внешнеполитической линии США, чему предшествовали консультации с многочисленными высокопоставленными американскими чиновниками, включая дипломата Холбрука, который в 1999 г. накануне начала бомбёжек доставил президенту Югославии Милошевичу ультиматум НАТО. В числе консультантов Джоли был и генерал армии США в отставке Уэсли Кларк, осуществивший 24 марта 1999 г. бомбардировки Югославии под кодовым названием операция «Союзническая сила». Сам Кларк лично присутствовал на премьере фильма и охарактеризовал его как «невероятную киноработу».

В противовес тенденциям к упрощению восприятия мировых процессов на Западе, тем не менее, все же происходит полемика по поводу трактовки геополитической повестки. Так, знаменитый американский культурный деятель, с 2018 г. специальный представитель МИД России по гуманитарным связям России и США Стивен Сигал в ходе посещения ДНР 9 августа с.г. высказал намерение снять документальный фильм о событиях в Донбассе, поскольку «мир не знает правду». Инициатива уже встретила поддержку Комитета по культуре Госдумы.

Примечательно, что за активную культурно-просветительскую работу по тематике югославского конфликта Стивен Сигал был удостоен статуса гражданина Сербии. Кроме того, он является лауреатом премии Фонда братьев Карич за значительные гуманитарные достижения, деятельность в области науки и искусства (ранее вручалась президенту России В.В.Путину, председателю Совета Федерации Валентине Матвиенко, режиссерам Никите Михалкову и Эмиру Кустурице).

В свою очередь, Анджелина Джоли также проявляет внимание к текущим украинским событиям, при том, что ее «личный визит с гуманитарной миссией» 30 апреля с.г. был ограничен лишь посещением Львова, что на фоне проходившего в то время в Мариуполе штурма «Азовстали» вызвало ассоциацию с попыткой «перебить повестку». Данную оценку выразила официальный представитель МИД России Мария Захарова, особенно подчеркнув тот факт, что «ООН поспешила откреститься» от причастности к украинской поездке американской культурной активистки. Причины слепой избирательности представителей Запада в контексте львовского турне Джоли можно сформулировать так: «ее попросили приехать» ради создания инфоповода для дискредитации нашей страны.

Обозначенная линия продолжает находить воплощение в порочных заявлениях вашингтонских ястребов. «Ни один русский не имеет права отдыхать в свободном мире. Это привилегия, особенно сегодня», – высказался в соцсетях 11 августа экс-посол США в России Майкл Макфол. Подобная риторика, недопустимая согласно нормам любых конвенций по правам человека, тем более кощунственно звучит из уст дипломата-русиста, в чьи прямые обязанности еще недавно входило развитие американо-российских связей.

В итоге нам приходится констатировать тот факт, что текущая культурная повестка Евро-Атлантики неразрывно связана с политической конъюнктурой, и против кого бы она ни была направлена – Москвы ли, Белграда, Пекина, Куала-Лумпура, Исламабада или Нур-Султана (список возможных объектов можно перечислять бесконечно), вывод остается один: сотрудничество с «незападным миром» в глобальном информационном пространстве призвано стать одним из приоритетных направлений для Российской Федерации.

Об авторах: Карпович Олег Геннадьевич — эксперт Российского общества политологов, доктор политических наук, доктор юридических наук, профессор, проректора по научной работе и директора Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России;
Юлия Герасимова — эксперт Российского общества политологов, аспирант Дипломатической академии МИД России.