Сегодняшнее кавказоведение подразумевает сложный междисциплинарный научный сегмент, нацеленный на исследование вопросов политики, истории, экономики, лингвистики, культуры, религии, этнографии и философии регионов и стран Кавказа. В России уже сложились целые научные центры, занимающиеся этими серьезными вопросами. Это Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований имени Т.М. Керашева, Институт социологии и регионоведения ЮФУ, Кабардино-Балкарский Институт гуманитарных исследований, Центр системных региональных исследований и прогнозирования ИППК ЮФУ (Ростов-на-Дону), Институт социально-политических исследований РАН (Ростов-на-Дону), Институт языка, литературы и искусства им. Гамзата Цадасы, а также многие другие исследовательские коллективы. Отдельные вопросы отечественного кавказоведения раскрывает Тимур Тенов, Руководитель Регионального отделения Российского общества политологов в Кабардино-Балкарской Республике, кандидат юридических наук, заведующий кафедры политологии и социологии, доцент кафедры конституционного и административного права Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова.

— Тимур Залимханович, современная конфликтология всё больше оформляется в отдельную дисциплину. Какие научные теории наиболее известны в этой исследовательской сфере?

— Несмотря на то, что конфликты являются одним из главных предметов анализа социальных наук и нашли свое отражение в классических трудах Дюркгейма, Вебера, Сорокина и других классиков социологии, конфликтология, как самостоятельная научная дисциплина, относительно молода и наиболее известные теории были разработаны в XX веке. Уже классическими считаются теории конфликтов немецких социологов Дарендорфа, Козера, Люмана и др. Вместе с тем, необходимо понимать, что изучение конфликтов осуществляется на стыке различных наук, включая политологию, экономику, географию, социальную психологию. Каждая из этих наук также имеет свои частные подходы к понимаю конфликтов, и собственно из этих достижений, складывается современная теория конфликта. Так, наиболее разрабатываемым и актуальным в наши дни подходом к анализу конфликтов является институциональный, который имеет свои истоки в экономической теории.

Институциональный подход активно разрабатывался представителями Франкфуртской школы экономики. Наиболее ярким представителем данного подхода является Дуглас Норт. Отечественная научная традиция начала складываться в начале 90-х годов XX века. Одни из первых и наиболее значительных работ были опубликованы А.Г. Здравомысловым. В наше время приходит все большее понимание необходимости междисциплинарных исследований, позволяющих комплексно подойти к исследованию конфликта как такового.

— В авторском коллективе Вы не так давно опубликовали работу «Стабильность и нестабильность на Северном Кавказе: особенности методологического подхода к исследованию внешних и внутренних факторов». Расскажите о специфике этой методологии.

— Термин «стабильность» достаточно активно и порой спекулятивно используется в современной общественной и политической риторике. Однако более или менее общепринятого определения все еще нет. Основная проблема заключается в оценке самого феномена стабильности, выявлении достаточно достоверных показателей-индикаторов стабильности/нестабильности и возможности их измерения. Все это в значительной степени разнится в зависимости от типа того или иного сообщества, его структурных особенностей, культурных традиций и ресурсных возможностей.

Применение некой универсальной модели стабильности невозможно, что делает необходимым осуществление глубинных качественных исследований на местах, которые позволили бы выявить те самые специфические для сообщества индикаторы, характеризующие его стабильную или нестабильную социальную динамику. Исходя из проведенных ранее исследований в рамках нескольких международных проектов в разных частях постсоветского пространства, в том числе в Центральной Азии и на Северном Кавказе, нами выделены базовые кластеры индикаторов, которые в своей совокупности и определяют социальную динамику. Это, в частности, безопасность, в первую очередь, физическая и институты ее обеспечивающие; развитие, включая все видимые достижения научно-технического прогресса и степень их адаптации местным сообществом; уровень и эффективность присутствия государства на местах, включая социальную сферу, а также уровень доверия к ней; местное самоуправление, как форма самоорганизованного управления и ресурсная емкость-обеспеченность местного сообщества, удовлетворяющая базовые потребности жизнедеятельности и развития. Каждый из указанных кластеров включает специфический набор индикаторов, выявление которых абсолютно эмпирическая задача. Важным и наиболее сложным этапом является синтез данных, поскольку в каждом отдельном случае соотношение факторов, влияющих на стабильность, имеет очень специфический паттерн.

— 11 сентября этого года в Общественном собрании г. Ростова-на-Дону прошли IX Ждановские чтения и VIII Международный конкурс научных работ им. Ю.А. Жданова, где Вы как руководитель авторского коллектива получили диплом за цикл публикаций «Конфликты и развитие». Какова роль теории и эмпирической базы в Вашей серии научных исследований о конфликтах на Кавказе? И что можно сказать о результатах исследований?

— Фактически все публикации цикла были основаны на результатах эмпирических исследований, проведенных студентами под научным руководством членов нашего исследовательского коллектива на Северном Кавказе, в частности в Кабардино-Балкарской республике и Карачаево-Черкесии, а также в Центральной Азии – Ошской области Республики Кыргызстан. Тематика исследований охватывала целый спектр конфликогенных явлений, начиная от особенностей правового плюрализма, соотношения светского права, шариата и национальных традиций и заканчивая особенностями конфликтов за ресурсы в поликультурных сообществах.

Помимо собственно исследований на местах, был осуществлен сравнительный анализ описанных кейсов на основе метода региональных аналогов, что является крайне актуальным при анализе конфликтов на постсоветском пространстве. Что касается результатов, то можно смело утверждать, что практически по всему спектру охваченных вопросов были выявлены новые, ранее не описанные тенденции, что позволило обозначить перспективы исследований, по которым, в частности, мы работаем в настоящее время.

— Можете ли Вы обозначить основные риски конфликтов на современном Кавказе? Чем они опасны для современной России?

— С одной стороны, все существовавшие ранее риски, связанные с экстремистскими тенденциями различного толка, земельными и территориальными спорами, конкуренцией различных элитных групп за ресурсы, в том числе властные, сохраняются. Истоки этих конфликтных явлений во многом объективно связаны со структурными макросоциальными факторами. Вместе с тем, в настоящее время те же самые риски сохраняются благодаря микросоциальным факторам, анализ которых практически не осуществляется. Качественный ситуационный анализ быстротекущих явлений на локальном уровне позволил бы индуктивно подойти к описанию реальной региональной ситуации, которая, как правило, воспринимается как на федеральном, так и на местном уровне весьма стереотипно. К примеру, программ развития муниципального уровня, основанных на анализе реальных обстоятельств жизни местных сообществ, практически нет.

Унификация понимания развития локального уровня в гетерогенном Северном Кавказе ведет, в лучшем случае, к стагнации, а зачастую провоцируют укоренившиеся конфликтные явления. На поддержание этого стереотипизированого подхода направлены все административные ресурсы региональных властей. Отсюда и все ошибки во внутренней политике, со всеми вытекающими последствиями.

— Тимур Залимханович, какие бы Вы предложили пути конструктивного преодоления конфликтов на Северном Кавказе для создания новой социальной реальности в регионе?

— Простых решений быть не может. Значительная часть конфликтов на Северном Кавказе является серьезным стимулом для появления новых подходов к выработке эффективных управленческих решений, основанных на глубоком анализе проблем с участием экспертного и академического сообщества. Ведь конфликт всегда несет в себе ресурс развития, которые и следует выявить, для того чтобы перейти на новый, качественный этап общественного и политического развития. В настоящее время со стороны органов власти отсутствует запрос на качественный анализ общественно-политической ситуации, который в свою очередь вызван недостаточным пониманием важности экспертной проработки основных проблемных полей.

Управление практически на всех уровнях власти имеет реактивный характер именно в связи отсутствием видения и перспективы актуальных проблем. Вопросы профилактики, предварительной проработки управленческих решений на основе прогнозных данных остаются невостребованными.