Источник: LifeTambov.ru — «Дмитрий Сельцер: «В России политик, решивший вечную проблему поиска правды и справедливости, обессмертит своё имя»

На днях Совет Федерации Федерального Собрания РФ назначит выборы Президента России. По законодательству, решение о назначении выборов должно быть принято не ранее чем за 100 дней и не позднее чем за 90 дней до дня голосования — 18 марта 2018 года. Тем временем, в обществе бытует масса мнений, кто и почему может или не может стать президентом. 22 и 23 декабря пройдёт XVII Съезд «Единой России», 6 декабря — ежегодная XXVIII конференция Тамбовского регионального отделения партии. В преддверии этих событий о раскладе политических сил поговорил доктор политических наук, (руководитель Тамбовского регионального отделения Российского общества политологов — прим. РОП), профессор Дмитрий Сельцер.

— Что Вы думаете о текущей политической ситуации в стране?

— Если ответить коротко, то, самое главное, все мы отчётливо чувствуем крайне высокий уровень политического напряжения в современном мире. И Россия находится в эпицентре этого напряжения. Оттого есть не проходящее ощущение тревоги. Можно, конечно, небезосновательно говорить о том, что Россия в своей истории уже переживала схожие периоды, но вспомните, чем всякий раз это заканчивалось? Войнами, революциями, человеческими потерями, ухудшением социума. Оттого современная российская власть находится в поиске оптимальных моделей политического поведения, чтобы избежать худших сценариев. И не только вовне, конечно, но и внутри страны. Хотя, негативный потенциал внешних факторов сейчас гораздо опаснее внутренних политических угроз.

 — Чем так опасны внешние угрозы?

  — Вы же видите, что мы живём в ситуации колоссального внешнего давления. Вот это давление-то и опасно. Оно заставляет заботиться об обороне, отвлекает время, ресурсы, снижает планку и темпы социально-экономического развития, деформирует экономику, меняет бюджет, внутреннюю и внешнюю политику, портит международные коммуникации страны, вредит её репутации. В результате мы не в состоянии заниматься внутренними процессами в той мере, в какой это необходимо. Когда-то типологически схожие процессы привели к распаду СССР. Разве мало?

  — Нет, конечно. Каковы Ваши прогнозы относительно будущего?

  — Надеюсь, удастся избежать внешних потрясений. Тогда легче будет в полной мере переключиться на внутренние проблемы, а их у нас в стране очень много. Некоторые из них носят системный, долговременный характер, многие – крайне болезненны. Но все они так или иначе решаемы. Главные угрозы, повторюсь, накапливаются сейчас вне нас.

  — А как же внутренняя российская оппозиция? Разве она не опасна для действующей власти?

  — Оппозиционность присуща любому обществу. Конфликтность, оппозиционность заложена в природе человека, и это абсолютно нормально. Это естественно. В долговременной истории человечества именно эти качества человеческого общества позволяли вырабатывать и находить не идеальные, но лучшие формы жизнеустройства. Оппозиция есть везде и всегда. В одних случаях она включена в легальные политические процессы, в других действует из тени или нелегально. В этом вся разница. Да и оппозиционность имеет всегда разные грани, поскольку разные носители этой оппозиционности всегда преследуют разные цели. А отвечая на поставленный вопрос, я бы ответил так: да, внутренняя российская оппозиция имеет существенный потенциал роста, но только при определенных условиях и в очерченных границах.

  — Ну, а тот же Алексей Навальный? Каков его потенциал? Можно ли его назвать своеобразным большевиком?

  — Давайте поговорим о «феномене» Навального. В России всегда был и остается неизменным запрос на справедливость и правду. Или правду и справедливость, как хотите. Это было и при Рюриковичах, и при Романовых. Поиск государства правды – это заглавная тема большинства российских протестных движений, бунтов. Весь XVII век был бунташным. Гениальная русская литература XIXв. пронизана поиском справедливости жизни, цельного поведения власти, общества и человека, понимания его природы, копанием русского человека в собственной душе. И что? В итоге произошла революция 1917 г. Её ключевыми идеями ведь тоже были правда и справедливость. Нашли их при Советской власти? Нет. Потому хотя бы, что правда и справедливость не могут быть замешаны на крови. Да и в 1991 г. справедливое государство, если бы оно являлось таковым, едва ли так легко развалилось. Хотя, и то, что оказалось построено на развалинах СССР, тоже невозможно назвать справедливым жизнеустройством. В отсутствии справедливости и есть истоки, питающие любые сильные оппозиционные течения. Не будет Навального, будет кто-то другой. Большевиком в конкретных условиях места и времени можно назвать любого политика, ищущего и находящего простые решения сложных проблем и обещающего короткие сценарии их реализации. У таких людей на переломных этапах истории любой страны всегда есть какие-то политические перспективы. Им важно, как и Ленину когда-то, артикулировать очень простые и понятные цели.

  — Какие же? Чем идеи Ленина в 1917 году принципиально отличаются от идей современных российских оппозиционеров?

  — Их сближают актуальность и простота. Отличает – историческое время, прежде всего. Тогда – «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим, мир – народам, хлеб – голодным!». Сейчас – «Долой коррупцию, хватит набивать карманы!». Ну, примерно так. Хотя, в сущности, и тогда, и сейчас страна находилась и находится всё в том же поиске правды и справедливости. Вечная российская тема. Я убеждён в том, что в России политик, решивший вечную проблему поиска правды и справедливости, обессмертит своё имя. У Ленина точно не получилось. А следующие, мне кажется, и задачи такой не ставили, поскольку она им не казалась актуальной.

  — А есть ли вообще в природе справедливые общества?

  — Знаете, давайте не будем сейчас изучать карту мира в поисках страны, где всё построено на принципах гармонии. Лучше обрести эту гармонию здесь. Ресурсы-то у нас есть. Абсолютно все… Думаю, власти – именно ей – надо брать инициативу и формировать такую повестку. Но только делать это искренне, завоёвывая доверие людей.

 Приведу всё же один пример о справедливости. И не из истории России, к сожалению. По роду своих научных занятий я периодически бываю в Китае, его разных провинциях и городах. Изучаю китайского чиновника, систему рекрутирования кадров государственного управления. В ней, я считаю, как и в менталитете китайца, заложена жизнеспособность страны. Так вот, в один из приездов я жил в городе Суйфэньхэ, что на границе с Россией. Около недели провёл в гостинице в 100 метрах от границы с нашей страной. Суйфэньхэ – это центр свободной экономической зоны со всеми вытекающими: большие торговые обороты с Россией, развитая инфраструктура на месте бывшей нищей китайской деревни, четырехполосный автобан от границы к городу, гигантские терминалы, новый аэропорт недалеко и т.д. Возникают вопросы. Почему, чёрт побери, всего этого нет через границу, ведь свободная экономическая зона – с обеих сторон? Почему от границы вглубь России ведёт унылая узкая дорога? Отчего с той стороны всё так бедно, тускло и нет признаков жизни? Если всё это столь выгодно делать китайцам, то нашим невыгодно, что ли? Торгуют себе во вред? Да нет, выгодно. Вот только кому? С нашей стороны, предполагаю, группе лиц, а с китайской – свободная экономическая зона работает по справедливости: в интересах государства, бизнеса и общества. Вот и весь ответ. Оттого-то, вновь приезжая в какое-то известное тебе в Китае место, ты его не узнаёшь, настолько оно меняется за пару лет. Понятно, что в лучшую сторону. Понятно также, что у них много проблем, но идея справедливости там точно не пустая говорильня, а политическая задача.

  — Давайте поговорим о нашем регионе. Насколько сильный протестный потенциал здесь?

  — У тамбовского региона он не больше и не меньше, чем в России. Здесь нет взрывоопасных проблем местного происхождения. Здесь всё не так удручающе с уровнем жизни. Здесь нет конкурентного с бюджетом бизнеса, поэтому региональная власть политически сильнее всех. И уж точно здесь создана относительно сносная, в чём-то её можно назвать даже комфортной, среда для жизни. Поэтому наш регион идёт вслед за российскими тенденциями, с известным отставанием повторяя события в центре. Мы точно не доставляем федеральной власти какой-то серьёзной головной боли, хотя очень часто в истории было не так. Вспомните Антоновщину, ситуацию конца 1980-х гг. Тогда наш регион был одним из центров фронды, кошмаром для центральных властей.

  — А что в таком случае изменилось сейчас?

  — Многое изменилось. Тамбовщина выступала против действующей власти с прагматической точки зрения: либо протестуя против жесткого государственного насилия, либо явно чувствуя слабость государства. Сейчас нет ни того, ни другого. Если Путину удастся избежать плохих сценариев, этого и не будет.

  — Насколько Ксения Собчак перспективный кандидат на будущих выборах? В чем её плюсы, в чём минусы? Стоит ли вообще серьёзно расценивать её кандидатуру?

  — Надо всерьёз относиться к любой кандидатуре, понимая, что ни одна из них не может возникнуть вдруг. Эти выборы контролируются, и экспромты просто так не бывают. Если возникла Собчак, значит это кому-то нужно. Думаю, администрация президента расширяет традиционный круг участников кампании по выборам руководителя страны. Оттого и появляются Собчак, Титов… Наверняка будет кто-то ещё. Хотя, конечно, результат выборов предрешен.

  — Интриги нет?

  — Интрига есть. Она заключается в следующем. Сейчас главный вопрос не кто победитель выборов — 2018. А что будет с Россией после Путина? Кто преемник? Вот главные вопросы. Как раз в этом и есть интрига предстоящих выборов. И она рано или поздно разрешится. По результатам выборов будет конфигурирована новая политическая реальность.

  — В каком президенте сегодня нуждается российское общество?

  — В сильном человеке, обладающем государственным, а не клановым мышлением, способным идти «поверх барьеров». Россия с её просторами, положением в мире нуждается в руководителе, способном на поступок.

  — Что это значит?

  — Он просто обязан ломать стереотипы, переступать через т.н. «адресатов ответственности». Путин это делает. Его преемник должен пойти дальше. Делать так, чтобы в результате, например, приведённая мною картина на российско-китайской границе выглядела иначе. Современная ситуация там позорит нашу страну. Это один из фрагментов, но в результате, если будет так, именно народ, а не бизнес-кланы станет бенефициаром нашего стратегического – и очень выгодного – положения. Повторюсь, все ресурсы у нас есть. Дело за их справедливым распределением.